— Ничего, кроме чего? — невинно спросила Барба.

— Кроме сознания, «что я не совершила никакого преступления и не заслужила, чтобы меня разыскивала полиция. Однако, раз вы открыли, кто я, мешать вам я не собираюсь: дверь открыта! Император с удовольствием отсчитает вам тысячу ливров, когда вы скажете ему, что нашли княгиню Сант'Анна!..

Она ожидала увидеть женщину ухмыляющуюся, быть может, отпускающую ей какую-нибудь грубость, затем бегущую прочь, но ничего этого не произошло. К ее величайшему удивлению, Барба беззаботно рассмеялась.

Затем, подойдя к молодой женщине, взяла ее руку и поцеловала в лучших традициях польских служанок.

— Вот и хорошо, — сказала она весело, — это все, что я хотела знать.

— Но что именно? Объяснитесь!

— Это очень просто! Если госпожа княгиня позволит, я признаюсь, что давно догадывалась, что она не жена… господина, — начала она, с явным пренебрежением показывая подбородком в сторону Бейля. — Я была огорчена, что мне не особенно доверяют. Я считала, что заслужила, чтобы ко мне относились как к другу или хотя бы как к верной служанке. Пусть ваша милость простит меня, что я заставила ее сказать мне правду, но мне необходимо было знать, куда я пойду, и теперь я довольна. Служить мещанке не по мне, но я посчитаю великой честью, если ваша милость захочет взять меня к своей особе.

Марианна от души рассмеялась, почувствовав облегчение, и, против ожидания, даже растрогалась этим признанием.

— Бедная моя Барба! — вздохнула она. — Да, я охотно возьму вас к себе, но вы же теперь знаете: у меня больше ничего нет, и меня разыскивают, грозят тюрьмой…

— Подумаешь! Главное что: знатная дама не может обойтись без горничной, даже в тюрьме. Для слуг в великосветских домах является честью следовать за своими господами в трудную годину. Мы начнем с нее и будем надеяться на лучшее.

— Но почему вы предпочитаете меня, вместо того чтобы вернуться на родину?

— В Яновец?.. Нет! Ничто больше не держит меня там, где уже никто не ждет. И к тому же Франция для нас, поляков, вроде как родина! Наконец, если госпожа княгиня позволит, я скажу ей, что она мне просто нравится! Тут уж ничего не поделаешь…

Больше добавить действительно было нечего, и таким образом Барба Каска заняла при Марианне освободившееся место Агаты Пинсар, к большому разочарованию Бейля, который уже видел польку экономкой у себя в холостяцком доме на Люксембургской улице. Но он был человеком, умевшим сохранять хорошее настроение при неудачах, и не замедлил выразить свое расположение новой горничной.

Уладив это дело, Барба помогла Франсуа привести в порядок его хозяина. И когда молодой аудитор отправился в Кремль, он имел достаточно представительный вид.

Сердце Марианны билось в ритме надежды, когда он ушел, и все время его отсутствия она не могла найти себе места. В то время как Барба занялась шитьем рубашек для Марианны из добытого Бейлем батиста, напевая одну из мрачных и драматичных польских баллад, молодая женщина ходила взад-вперед по комнате, не в силах унять нервозность.

Проходили часы, бесконечные, со сменой надежды и отчаяния. То Марианна ожидала увидеть Бейля с ее друзьями по бокам, то решала, что все пропало и он арестован. Она посоветовала ему встретиться с Констаном, в дружелюбном отношении которого к ней она не сомневалась.

Было уже совсем поздно, когда аудитор вернулся.

Марианна бросилась ему навстречу, но надежда погасла в ней, едва она его увидела. С таким озабоченным лицом он не мог принести добрые новости…

Они действительно оказались далеко не утешительными. Виконт де Жоливаль и его слуга не покинули Кремль, где по приказу Наполеона их заперли и держали под стражей с момента бегства кардинала.

— Вы говорите, что они не покинули Кремль? — недоверчиво спросила Марианна. — Вы хотите сказать, что император оставил их там, а сам уехал в Петровское? Но это ужасно! Они могли сгореть заживо…

— Не думаю. Там осталось довольно много народа. Добрая часть императорского двора и все войска, обязанные спасти цитадель от пожара. Уезжая, Наполеон только уступил единогласным просьбам своего окружения, боявшегося не обеспечить ему безопасность, вот и все…

— И вы смогли встретиться с ними?

— Как бы не так! Их содержат под большим секретом. Запрещено общаться с ними по какому бы то ни было поводу…

— А Констана вы видели? И известно ли, где они находятся? На месте или в тюрьме?

— Этого я не знаю. Самому Констану, который почтительно приветствует вас, ничего не известно относительно их.» У вас слишком большая слабость к бунтовщице, каковой является госпожа Сант'Анна, — сказал ему император, когда он попытался заговорить о вас. — Если она хочет знать, что я сделаю с ее друзьями, пусть сдастся!«

Наступило молчание. Затем Марианна обескураженно покачала головой.

— Ну хорошо! Он выиграл. Я знаю, что мне остается делать…

В одно мгновение Бейль оказался между ней и дверью, загораживая проход руками.

— Вы хотите идти сдаться?

— Я не вижу другого выхода. Они в опасности. Вы можете утверждать, что император не готов отдать их суду и приговорить… чтобы заставить меня вернуться?

— Дело обстоит не так! Если бы их судьба была предрешена, Констан знал бы. Ему сказали бы, надеясь, что он сможет попытаться войти в контакт с вами. Короче говоря, ваша сдача ничего не даст, потому что вы не дали мне договорить. Если вы хотите, чтобы ваших друзей освободили, вы должны не только вернуться, но и привести с собой человека, которого вы выпустили.

Только тогда Наполеон простит!

Ноги у Марианны подкосились, и она рухнула на стул, подняв к молодому человеку полные слез глаза.

— Что же я могу поделать, друг мой? Даже если бы я захотела, — о чем не может быть и речи, — я не знаю, где находится мой крестный. Добрался ли он до Сен-Луи…

— Нет, — сказал Бейль. — Я был там после Кремля. Аббат Сюрже не видел его с начала пожара. Он даже не знает, куда он мог пойти.

— В Кусково, к графу Шереметеву?

— Кусково сгорело, и наши части заняли остатки дворца. Нет, Марианна, вам нечего искать в той стороне. К тому же вы не можете сделать ничего, что удовлетворило бы императора и вас!

— Но не могу же я оставить Жоливаля и Гракха!

Император сошел с ума, вымещая злобу на невинных.

Он так хочет мне отомстить, что способен убить их…

В полном отчаянии она молитвенно сложила руки, и слезы ручьями потекли по ее щекам. Она так напоминала попавшую в западню лань, что Бейль, исходя сочувствием, присел рядом с ней и по-братски обнял.

— Полноте, моя маленькая, не плачьте так! Вы словно героиня романа. И у вас есть верный союзник. Этот честный Констан не изменит вам ни за серебро, ни за золото, ибо он считает, что в этом деле Наполеон хватил через край. Я не сказал ему, разумеется, где вы находитесь, но в случае опасности он сообщит мне в интендантство, и мы сразу примем соответствующие меры…