Она не шевелилась. Каблуки армейских ботинок прочертили в песке глубокие борозды, когда помощник ведущего тащил ее прочь от голодного озера. Там, на поверхности, метался в бессильной ярости короткий обрубок водяного столба.

Скай опустил Ксанту на песок. Обнаженная по пояс, она привлекла бы не один заинтересованный мужской взгляд, но сейчас ему было не до глупостей. Розовая кожа девушки стремительно приобретала синюшный оттенок, приоткрытые веки с намокшими, слипшимися ресницами не шевелились. Из приоткрытого рта сочилась вода. Проводник сдвинул брови, положил ладони между соблазнительными округлостями грудей и с силой нажал. Потом еще раз, быстрее и сильнее. И еще раз. Наконец высокая грудь с набухшими сосками дрогнула и начала судорожно вздыматься. Девушка вырвалась из рук Ская и, перекатившись на бок, мучительно закашлялась, пытаясь выплюнуть из легких остатки воды.

Подлетел ошалевший Кузнец, облапил ее, прижал к себе.

— Что… что это… было? — Ксанта с трудом выговаривала слова, выталкивала их из себя вместе с очередной порцией мокрого кашля.

— Да какая разница. Ушло к дьяволу — и ладно, — равнодушно проговорил Скай. — Главное, что цела осталась.

— Говорил же я не наклоняться к в-воде… — подоспевший последним Москит от негодования даже начал заикаться, как Пифа.

— Подожди бурлить, брат. — Скай поднялся навстречу. — Видишь, хреново ей. Не до нотаций сейчас.

Кузнец набросил Ксанте на плечи мокрую футболку, присел рядом. В глазах Дениса застыло такое страдание, что девушка не смогла выдержать его взгляд и секунды.

— Как ты, Осень?..

— Нормально… — прохрипела она и только теперь вспомнила, что скорчилась полуголая перед тремя мужчинами. Она поплотнее закуталась в футболку, прикрылась руками.

Сталкеры переглянулись и, как показалось Кузнецу, выдохнули с облегчением.

— Ну, раз о прелестях вспомнила, — авторитетно заявил Москит, — значит, все в порядке. Но слушаться старшего все-таки полезно. Для здоровья. Не всегда рядом окажется умелый парень с ножом. Как ты догадался, Скай? Видел эту мерзость раньше?

— Не видел. Но могу спорить, что эта штуковина — дальний родственник зеркального пятна. А его, говорят, военные пытались однажды ковшом вычерпать на землю. Подогнали экскаватор, пошумели у берега… Получилось громко и зажигательно, но пятно в самом деле загнулось. Другой вопрос, что глубоко в болото технику не загонишь…

— Полезно иногда байки слушать, — заключил Москит. — Но самому в них лучше не попадать. Ты отобьешь сообщение Че или мне заняться? Надо предупредить других бродяг.

Скай лишь молча отмахнулся. Поскольку старший группы не стал возражать и торопливо застучал по экранчику ПДА, Денис сообразил, что за сообщение о новой опасности сталкеру явно полагаются какие-то бонусы.

Неловко шагнув к Скаю, он сунул ему широкую ладонь:

— Спасибо, брат. Спасибо, что спас Ксанту.

— Сочтемся, — вяло ответил Скай, но руку пожал.

Когда через полчаса Ксанта, опираясь на локоть Дениса, попыталась подняться, в глазах у нее тут же потемнело, и она с трудом удержалась на ногах. Ведущий пробурчал что-то про себя и объявил повторный привал:

— Пусть сначала в себя придет. В таком состоянии топать по Зоне — все равно что слепому на рельсах танцевать. Может, и получится, но некрасиво и недолго.

При каждом вздохе в груди все еще клокотало, и время от времени Ксанта снова начинала судорожно, с надрывом кашлять, но страх захлебнуться утих — она уже могла спокойно, без предательской дрожи в коленях смотреть на воду.

Верный Дениска сидел рядом и возился со своим автоматом, у берега сталкеры чистили одежду от радиоактивной пыли. Ксанта наблюдала за их уверенными движениями и вдруг поймала себя на мысли, что так и не поблагодарила Ская за спасение. Никак не могла подобрать подходящие слова.

Ее отношение к помощнику проводника понемногу менялось. Ксанта все еще подозревала его во всех грехах, но немногословность Ская и его ровный, спокойный характер, не в пример взрывному Москиту, импонировали ей. Не единожды он спасал всю группу, а теперь вот, не раздумывая, бросился ей на помощь, хотя это и было смертельно опасно. Может, зря она ему не доверяет?

А если не зря? Если он как раз и делает все для того, чтобы усыпить ее подозрительность? Червячок сомнений грыз Ксанту изнутри, она не знала, кого слушать — интуицию или совесть.

А может, он тебе просто нравится как мужчина, а, подруга?

Ко всему прочему Скай пару раз беззастенчиво использовал Дениса в роли отмычки. А ведь не далее как сегодня утром сам говорил Москиту: не ори, мол, на парня, он не бессловесный салага у тебя в услужении. Другой статус. Получается, для него в группе важна только она, Ксанта? И ради ее безопасности он готов рискнуть не только вторым клиентом, но и собой. Вот только почему? Просто потому, что она очень выгодная клиентка — или ценный приз, за который кто-то обещал Скаю солидную награду?..

Но позже, когда группа вышла на очередную широкую просеку, Скай опять повел себя как последняя сволочь. Ксанта как раз расспрашивала Москита о территориях на их маршруте:

— А почему лес — Рыжий?

— Во время пожара на станции туда отнесло много горячего пепла, — степенно пояснял ведущий. — Во всех смыслах горячего, понимаешь? Старые посадки частично выгорели, частично облучились. Больные деревья потом подчистую вырубили ликвидаторы, но и подлесок уже был заражен — из земли снова полезли деревья с рыжей хвоей. Военные не раз собирались все сжечь, но тут случился Второй взрыв, и им стало не до того. В общем, красота неописуемая, сама увидишь…

Шедший впереди Скай остановился на краю просеки и поднял руку.

— Не знаю насчет Рыжего, а до Железного леса мы уже добрались, — проговорил он.

Москит встал рядом, и оба принялись изучать детекторы аномалий. А Кузнец с Ксантой во все глаза смотрели на открывшийся им нереальный инопланетный пейзаж.

Это была еще одна линия электропередачи — в свое время их много построили вокруг мощной и производительной Чернобыльской станции. Ровные просеки рассекали лес во всех направлениях, могучие железные опоры поддерживали провода, которые несли полученную в реакторах ЧАЭС энергию. Некоторые линии действовали до сих пор, как, например, на памятной подстанции Огнезмей. Но здесь изоржавленные и изъеденные временем опоры не выдержали. Кое-где они лежали вдоль просеки, вытянувшись, словно павшие рыцари. Другие вышки повалились друг на друга, обрушив многотонную массу ржавого металла на еще крепких соседей. Груды скрещенных ферм и бетонных противовесов напомнили Ксанте остовы неведомых механизмов, вроде тех, что они видели на Свалке.

И все это печальное кладбище старого, отжившего свое железа поросло буйными зарослями жгучего пуха. Порой отдельные невесомые комки отрывало ветром, они уносились вдаль по просеке, задевая свисающие со стальных профилей косматые патлы ржавых волос. Это были две непонятного происхождения аномалии Зоны, нарастающие на металлических поверхностях. Здесь они пировали на грудах железного лома вперемешку, только пух предпочитал ровные и гладкие площадки побольше, а рыжее мочало волос свешивалось даже с провисших уцелевших проводов.