Когда швейцар в форме открыл перед Алисией дверь, она покинула машину с куда большим изяществом, чем это удавалось большинству пассажиров «Порше», повернувшись на сиденье и поставив на землю сразу обе ноги. Лэнг не мог не задуматься, где же она этому научилась.

Они вошли в просторный вестибюль с мраморным полом. Помещение украшали статуи, по-видимому, представлявшие собой антик эпохи федерализма. Три ступеньки в конце, поворот направо, и они оказались в мраморном зале. Затейливая лепнина, обрамлявшая потолок высотой в двадцать пять футов, пожалуй, не уступила бы ни одному из образцов этого искусства, которые Рейлли видел в Вене. Над головами бриллиантовой галактикой сияла огромная хрустальная люстра.

Лишь потом, когда Лэнг и Алисия направились на звуки музыки по другому мраморному коридору, он обратил внимание, насколько хорошо сидит на ней платье. Он понятия не имел о том, какая фирма создала этот шедевр — одно из очень сильно открытых сверху и ниспадающих до пола вечерних платьев — из материала, похожего на сахарную вату цвета морской волны. А в очаровательном декольте сверкали две нити жемчуга.

Впереди был танцзал — огромный, с высоченным потолком танцевальный зал, пол которого был отполирован ногами нескольких поколений элиты города. Справа разместился облицованный дубовыми панелями маленький бар, где несколько членов клуба, не убоявшихся вторжения черни, стискивали в руках высокие стаканы бурбона с водой, как талисманы, охраняющие их в их твердыне. Впрочем, к деньгам, которые клуб получал от сдачи своего помещения в аренду для приемов, подобных нынешнему, они относились более благосклонно.

Вдоль стен танцзала были расставлены столики на несколько сотен человек; на сцене, расположенной в дальнем конце зала, играл оркестр. Одетый в смокинг метрдотель проводил их к столику и подал знак томившемуся неподалеку официанту с подносом, уставленным бокалами с шампанским.

Алисия обвела взглядом помещение.

— Вы уже бывали здесь? — спросил Лэнг.

— Я состою в одной организации, которая пару раз в год устраивает здесь приемы. А вы?

— Мне приходилось здесь бывать.

Она посмотрела на оркестр.

— Но все здесь… настолько элегантно. Клуб основали в 1889 году как место встреч любителей самим управлять повозками. Для своих прогулок основатели купили находящийся поблизости парк Пьемонт. Его в 1890-х годах клуб сдал городу для проведения Большой выставки хлопка. На открытие выставки приехал президент, здесь он обедал. Как и Джон Филип Суза[48].

Лэнг улыбнулся.

— Вы на удивление хорошо осведомлены.

— После премьеры «Унесенных ветром» здесь выступали Кларк Гэйбл и Вивьен Ли.

— Готов держать пари, что Хэтти Макдэниел, которая играла кормилицу, сюда не пустили.

Алисия смерила его неодобрительным взглядом.

— Политкорректность не имеет обратной силы. Применять нынешние нравы к прошлому просто несправедливо.

— Даже если речь идет о рабстве?

Оставив последнюю реплику без ответа, она взяла у подошедшего официанта бокал с шампанским и поставила ему на поднос пустой.

— Это одно из немногих оставшихся в городе мест, имеющих историческое значение. И к тому же оно настолько…

— Элегантно?

— Мне кажется, да.

— Элегантные интерьеры, безупречное обслуживание, никудышная еда.

Она посмотрела на него бездонными зелеными глазами.

— Полагаю, здесь не все сводится к еде.

— К счастью, вы правы. — Оркестр заиграл одну из мелодий, прославленных некогда Фрэнком Синатрой — достаточно медленную для того, чтобы под нее могли танцевать не только рьяные служители Терпсихоры.

— Потанцуем?

Они плавно двинулись по сверкающему полу. Лэнгу приходилось все время следить за тем, чтобы не наступать на ноги Алисии, так как та все время пыталась вести.

— К сожалению, я не Фред Астер, — иронически оправдывался он.

— Да и я не Джинджер Роджерс[49].

Лэнг мягко повернул партнершу в сторону, противоположную той, в которую та пыталась тащить его.

— Она, по крайней мере, позволяла ему вести в танце.

Алисия кивнула.

— Да, но не забывайте: что бы ни делал Фред, он всегда получал от Джинджер достойный ответ.

— Феминистка! — фыркнул Лэнг.

— Ладно, ладно… — усмехнулась в ответ Алисия. — Хватит на сегодня старого кино.

Рейлли взял ее под руку и повел к столику.

— И, пожалуй, танцев тоже хватит, а то как бы ненароком вам ногу не сломать.

Когда они вернулись к столу, женщина азиатской внешности ставила салаты. Она подняла голову и широко улыбнулась.

— Добр’ечр, миста Рейлли!

Лэнг выдвинул стул Алисии и улыбнулся назад.

— Добрый вечер, Ло Син.

Усевшись на место, Алисия посмотрела на уходившую официантку, на Лэнга и снова на Ло Син.

— Вы член клуба! — Это был не вопрос, даже не просто утверждение, а, скорее, обвинение. — А мне ничего не сказали.

Лэнг взял немного салата на вилку.

— А вы не спрашивали.

Она насмешливо взглянула на него и рассмеялась.

— Ну, вот, я распинаюсь, расхваливаю это место, а вы, оказывается, местный…

— Не уверен, что я гожусь сюда, и уж конечно, местным меня назвать трудно.

Изумрудные глаза сверкнули ехидством.

— Вы хотите сказать, что вы не наследник одного из самых старых семейств Атланты?

— Я даже не учился в «достойной», — Лэнг изобразил пальцами кавычки, — частной школе.

— Тогда как же?..

— Без каких-нибудь собственных заслуг я сделался управляющим большой благотворительной организации. Члены этого клуба в основном старые богачи, есть какое-то количество новых богачей. А лучшие из членов — большие богачи. Или, по крайней мере, те, кто имеет доступ к большим деньгам. Меня вообще-то пригласили вступить в клуб. Это хорошее место для того, чтобы пригласить клиентов на ленч, но обедать здесь я не хотел бы.

— Клиентов? Вы имеете в виду… тех…

— Преступников?

— Да, это достаточно мягкое обозначение.

— Они не преступники, пока их так не назовет суд присяжных.

— Прекрасная позиция.

— Нет, это Конституция Соединенных Штатов. Скажите, а мы и дальше будем спорить, или вы все же съедите салат? Поверьте, это лучшее из блюд, которые вам предложат здесь за обедом.