– Бумаги в порядке, говоришь? Тогда почитай вот эту, – Аркадий вынул из другой папочки бумажку, перекинул через стол.

«Председателю Следственного комитета

Российской Федерации Бастрыкину…

Я, Заяц Дмитрий Андреевич, сообщаю о совершении гр. Чернявиным Ю.С. преступления, предусмотренного ст. 163 УК РФ, а именно вымогательства у гражданки Красовской О.С. суммы в размере сорока миллионов долларов США под угрозой применения насилия в отношении детей… а также преступления, предусмотренного ст. 159, ч. 1, а именно: мошенничества в отношении банка… при следующих известных мне обстоятельствах…»

– В особо крупном, – вздохнул Аркадий, – от семи до пятнадцати. Налицо факты, потерпевшая Красовская и свидетель Заяц. Вот поручение в адрес твоей кипрской компании. Сейчас перепишешь, и мы вместе сгоняем к нотариусу, он уже заждался. Отправишь факсом заверенное заявление и при мне позвонишь, чтоб деньги поставили завтра первым рейсом. Заявление зайчика оставляем у нотариуса. Мои молодцы, если не возражаешь, с тобой сегодня переночуют, чтобы телефон тебя не смущал. Завтра, как деньги встанут, получишь заячье заявление.

– А если он второе напишет?

– Из тюряги не выйдет. Не устраивают мои гарантии? Других у меня нет.

Вечером дома Чернявин напился в стельку, невзирая на присутствие молодцов в шапочках. «Ограбили… ограбили вчистую. Отобрали активы, потом и деньги, разрушили семью. Все отобрали. Убью гада…»

«Бедлам – это Коля в точку сказанул. И банк, и Кащенко. Бедлам и есть. И в Лондон надо лететь, совсем не ко времени», – размышлял Александров, выйдя утром из душа.

– Что вдруг в Лондон? – Катюня подняла голову от тарелки с клубникой. – Ты столько времени отказывался. Сок пей скорей, пока витамины…

– Надо Сергея забирать, Катя. Весна уже, финишная прямая, пусть впрягается в работу с репетиторами.

– Ну, если его в Финансовую, то, конечно, уже пора. Но он не захочет возвращаться.

– Подожди, а что значит твое «если»? Ты хочешь чего-то другого?

– Опять будет скандал, Костя… А почему бы ему не поступать, скажем, в Оксфорд?

– Хотя бы потому, что уже поздно! Катя, что вдруг? Решение мы принимали вместе. Кстати, и с ним вместе, не далее как три месяца назад. Что поменялось?

Жена не ответила, сидела насупившись. Он отправился заваривать чай. Вернувшись в столовую с двумя кружками, поставил одну перед Катюней, сам присел на диван в углу. Говорить не хотелось. Еще и дома, как внезапно выясняется, полный бедлам.

– Костя! Все везут детей учиться в Англию, только ты везешь ребенка обратно. Я бы летала между Москвой и Лондоном, чтобы вы оба без присмотра не оставались. Занялась бы в Лондоне наконец чем-то путным. Может, ты мне помог бы картинную галерею организовать или фонд. Чем я хуже Вики?

– Катюня, – как можно более безобидным тоном произнес Александров. – Это тебе сейчас такая мысль в голову пришла?

– Конечно, мне попала под хвост очередная вожжа, ты это хочешь сказать. А я просто вынашивала эту мысль. Взвешивала все «за» и «против».

– Тогда поноси ее еще, а сейчас не надо мальчишку с толку сбивать. Начнет метаться, год потеряет, придется проблемы с армией утрясать. В конце концов, если не понравится в академии, пусть через год скажет, чего именно хочет. Оксфорд никуда не денется. А сейчас он просто разболтался.

– Он разболтался, потому что без присмотра. Я тебе год твержу: «Надо ехать к ребенку, надо ехать к ребенку». Но тебе же не до него!

– И поэтому пусть теперь он болтается еще полтора года. Только потому, что тебе вдруг пришла в голову идея, не открыть ли тебе в Лондоне модную лавку.

– Что от тебя можно ждать, кроме хамства?! Все, что для меня важно, для тебя – полная блажь! И если ты сейчас скажешь: «Оставим этот разговор», я просто встану и уйду. Уйду… Найду куда.

– Хорошо, не будем оставлять этот разговор. Тебе есть что еще сказать? Или я могу ехать на работу?

– Ты что-то темнишь насчет Лондона. С чего это вдруг ты собрался туда лететь?

– Ничего… Пара встреч в Сити, пока ты шопинговать будешь, и все. И поставить точку в вопросе с Сергеем.

– И когда мы летим?

– Предлагаю на следующие выходные.

– На твоем самолете?

– Нет, Катюнь. Не та ситуация в банке, чтобы гусей дразнить. «Аэрофлотом» полетим, первым классом. За свой счет, заметь.

– Что, совсем плохо?

– Катюнь, временный отказ от частного самолета – это не «совсем плохо», – засмеялся Александров. – «Аэрофлотом» веселее. Для разнообразия.

За неделю до этого разговора Лиду выписали из Кащенко без диагноза. Александров решил, что встреча будет лишней. Лиду отвезли на квартиру, снятую Алисой, где ее ждали девочки. Два дня спустя Алиса лично проводила всех троих до паспортного контроля. Поздно вечером позвонила Маша – сказать, что их встретили в Хитроу, а лондонская квартира – просто улет.

Александров прошел из лифта в кабинет через комнату отдыха. Секретарь доложила, что в приемной его ждет Лена Смирнова.

– Я доложить, Константин Алексеевич…

Новые условия погашения вступили в силу по двум синдикациям. Принципиально договорились еще с одним пулом, идут переговоры с четвертым. А пул во главе с RBS – The Royal Bank of Scotland, в числе участников которого и Mediobanca, наотрез отказался обсуждать возможность пересмотра условий. Смирнова считала, что это позиция именно Mediobanca, хотя и не могла объяснить, почему ей так кажется.

– Не может быть, – заявил Александров.

И тут же спросил себя: а почему он так в этом уверен?

– Наверное, – согласилась Смирнова. – Но если вы переговорите с Франческо Скипой, думаю, хуже не будет.

В этот момент появился Коля.

– Лен, давай иди. Вызову тебя позже.

– Костя, доброе утро. У меня две новости.

– Привет. Начинай с плохой, привычнее.

– У нас по итогам первого квартала чуть было убыток не нарисовался. На струне прошли.

– Знаю, а бюджет мы для чего с тобой режем? А с третьего квартала объем платежей по привлеченке снизится. Это все?

– Да нет.

Коля видел, что Александров взвинчен. Плохие новости сыпались со всех сторон.

– То есть дальше хорошая новость?

– Погоди, Кость. У нас еще и разрыв по ликвидности. Нужен мораторий на кредиты длиннее года и срочно взыскивать всю проблемку.

– А это как образовалось?

– Как?! Остатки на счетах не растут, а тают, вот как! Отток денег!

– Ты готов резать длинные кредиты? Это же трындец! Как мы короткими кредитами будем оборонные контракты финансировать?