– Не стану спорить.

– Спасибо. А теперь вернемся к нашему гребаному делу. Все, что когда-то заставляло мой мозг вопить, снова ожило. Когда я чуть не умерла, это произошло по моей вине. Я потеряла бдительность, и кто-то воспользовался этим, чтобы сделать то, чего я не хотела. Если бы я тогда упала под поезд, то в конечном счете это произошло бы по моему выбору. Ведь это я приняла решение пить и оставаться интегратором. Но здесь… Кто-то отнимает у интеграторов это право выбора. Их запирают в их собственных телах, заставляют делать то, чего они по своей воле никогда бы не сделали. А потом выбрасывают, как мусор. – Она протянула ко мне руку. – Бренда Риз – она ведь не покончила с собой.

– Нет, – подтвердил я. – Я видел ее лицо, когда отсоединился клиент. Она попыталась убежать от взрыва. До этого она собой не владела.

– Она была заперта в своем теле, – сказала Ванн. – Заперта до тех пор, когда уже не могла отменить то, что ей уготовили. Мы должны выяснить, как это случилось. И почему. Нельзя допустить, чтобы это повторилось.

– Мы знаем, кто за этим стоит, – напомнил я.

– Нет, мы только думаем, что знаем. Это разные вещи.

– Мы обязательно выясним.

– Хотела бы я разделять ваш оптимизм, – сказала Ванн и протянула мне стакан. – Но не совсем уверена, что приняла для этого достаточно.

– А мне кажется, вполне достаточно.

– Нет пока. Надо еще чуть-чуть. Думаю, одного глоточка хватит.

Я взял стаканчик и пошел к лестнице, по пути остановившись возле комнаты Тони. Его тело лежало в «колыбели» и, похоже, спало. Трила рядом не было. Я подумал о том, вспомнил ли кто-нибудь, что Тони надо покормить, но потом увидел, что его питательные трубки наполнены до максимума. Наверняка Тайла позаботилась, решил я. Все-таки хорошо иметь друзей.

На кухне я плеснул в стаканчик бурбона и вернулся наверх. Ванн уже спала и легонько похрапывала во сне.

В половине десятого я проснулся и сразу же пришел в ужас, оттого что проспал на работу. Но потом вспомнил, что после двух вчерашних покушений на мою жизнь мне посоветовали взять выходной, если только я не хочу пойти на прием к психологу. Я предпочел выходной.

В надежде, что мой мозг снова погрузится в сон, я лениво пролистал список входящих писем. Но не повезло. Что ж, значит, надо было вставать.

Я подключился к своему трилу и огляделся. Ванн на кушетке не было. Я решил, что она вернулась домой, но потом услышал внизу ее голос.

Она сидела в гостиной и вместе с близнецами и Тайлой смотрела на монитор. На экране был какой-то кипеж. И происходило это на Национальной аллее.

– Что там случилось? – спросил я, глядя на монитор.

– Вы встали, – сжимая в ладонях чашку с кофе, лаконично сообщила Ванн.

Я махнул рукой на экран:

– Наверное, стоило поспать еще.

– Дальше стало бы только хуже, – добавила она.

– Кто-то бросил бутылку с зажигательной смесью в группу «туристов»-хаденов, – пояснила Тайла.

– Лихо, – сказал я.

Тайла кивнула.

– Хадены собирались пойти к мемориалу Линкольна, а потом подъехали какие-то засранцы и швырнули в них «коктейль Молотова», – сказала она.

– Что не так эффективно для трилов, как для человеческих тел, – заметил я.

– Засранцы это тоже поняли, когда трилы бросились на них. – Ванн кивнула на монитор. – Смотрите, снова показывают.

Видео явно снимал на телефон какой-то «турист». На переднем плане маленький мальчик о чем-то канючил своим родителям. На заднем фоне к плотно сбившейся группе хаденов свернула машина. Из люка в крыше высунулся юнец, зажег бутылку с «коктейлем Молотова» и бросил в них.

Теперь «турист» снимал только огонь. Несколько хаденов вспыхнули, начали сбивать пламя и кататься по земле. Остальные рванули к машине. Кто бы ни сидел за рулем, а тачка явно была на ручном управлении, запаниковал, сдал назад – причем его дружок по-прежнему торчал из люка – и въехал в стоящую сзади машину. Подбежали хадены, вытащили парня из люка, а потом выдернули и водителя.

После этого началась настоящая расправа. Подоспел один из пострадавших хаденов и стал пинать еще горящими ногами парня, бросившего бутылку.

– Все это было бы весело, если бы полиция не взяла в оцепление всю Национальную аллею и Капитолийский холм, – заметила Ванн.

– И все-таки согласитесь, эти придурки получили по заслугам, – сказал я.

– Ладно, пусть так, – ответила Ванн. – Но теперь эта история для всех как заноза в заднице.

– Нам нужно туда ехать?

– Нет, – сказала она. – Вообще-то, мне только что позвонили и сообщили, что до понедельника мы с вами в отпуске по состоянию здоровья. На это время все наши дела передаются Дженкинсу и Зе.

– Кто такие Дженкинс и Зе?

– Вы их пока не знаете, – сказала Ванн. – Это два богом проклятых идиота. Но есть и хорошие новости. С этим, – она снова показала на экран, – и другими мелкими делами, которые нас доставали на этой неделе, теперь будут разбираться они. А мы сможем сосредоточиться на настоящей работе.

– То есть мы все-таки не уходим в отпуск, – резюмировал я.

– Вы можете уйти, – сказала Ванн. – Но лично меня попытка покушения реально взбесила. Я хочу найти людей, которые это организовали, и размазать их по стенке. Кстати, Шейн, пока вы спали, случилось еще кое-что.

– Что на этот раз?

Ванн повернулась к Тайле и близнецам.

– Можно мне? – спросила она и дотронулась до монитора, чтобы пролистать страницы.

Перебрав с десяток, она остановилась на одной публикации и вывела ее на весь экран. Перед нами повисла эмблема «Акселеранта».

– Этот мерзавец Хаббард покупает у правительства «Агору», – сказала Ванн. – Сервера, здание и все остальное. Он отнимает у хаденов личное пространство.

Я уже хотел ответить, когда в поле зрения всплыла иконка вызова. Звонил Тони.

– Ты где? – спросил я, соединившись.

– В управлении ФБР. А ты?

– Дома. В отпуске по здоровью.

– Отлично. Тогда мчусь к тебе.

– В чем дело? – спросил я.

– Я бы предпочел поговорить об этом где-нибудь в укромном месте.

– Насколько укромном?

– Насколько получится.

– И все-таки что случилось?

– Ты был прав, – сказал Тони. – Когда говорил, что я ошибаюсь. Но все еще хуже. Ты даже не представляешь насколько.

– Наденьте очки, – сказал я Ванн.

Она надела специальные очки и кивнула:

– Подключайте.