Она сидела в отделении травматологии с рукой на перевязи и пререкалась с санитаром.

– Вы должны находиться в кресле-каталке, пока не покинете здание больницы, – упрямо бубнил тот.

– Меня ранили в плечо, а не в ногу!

– Таковы правила больницы.

– Я не могу шевелить только этой рукой, а все остальное у меня прекрасно работает, так что, если рискнете меня остановить, вам мало не покажется. Одно хорошо – вы уже в больнице, помогут быстро. – Она пошла вперед, не обращая внимания на недовольного санитара.

– Ванн! – позвал я.

Она смерила меня взглядом:

– Шейн?

– Ну да.

– Докажите.

– Я сегодня взбесил Тринх не по-детски. Думаю, теперь она ненавидит меня больше, чем вас.

– Ох, сомневаюсь, – сказала Ванн. – Но если вы довели ее хотя бы до половины, с меня выпивка.

– Я не пью.

– Замечательно. Тогда вы проставляетесь. Пошли, я знаю приличный бар.

– Мне кажется, сегодня вам не стоит шататься по барам, – сказал я. – У вас же дыра в плече.

– Царапина.

– Дыра в плече от пули.

– От маленькой пульки.

– Выпущенной тем, кто пытался вас убить.

– Тем более мне надо выпить.

– Никаких баров, – отрезал я.

Ванн кисло посмотрела на меня.

– Давайте вернемся ко мне, – предложил я.

– С чего бы это?

– Потому что нам надо все обсудить. А еще потому, что за домом наблюдают агенты ФБР, значит вас сегодня точно не убьют. У меня есть кушетка, где вы сможете поспать.

Ванн все еще сомневалась.

– А по пути остановимся и купим бутылочку чего-нибудь, – выложил я последний козырь.

– Уже лучше, – сказала она.

Я вошел в дом по своему публичному идентификатору, чтобы мой вид не напугал соседей. Тайла вышла нам навстречу, но остановилась, увидев Ванн.

– Вас отпустили, – удивленно сказала она.

– Скорее, это я не разрешила им держать меня там, – заявила Ванн.

Хотя лицо Тайлы не выражало никаких эмоций, я почувствовал исходящее от нее осуждение, которое она, впрочем, сразу же погасила.

– Вам обоим стоит взглянуть на новости, – сказала она.

– Не уверен, – заметил я.

– Там показывают видеообращение Бренды Риз. Оно пошло в сеть как раз перед тем, как она стреляла в агента Ванн. – Тайла махнула рукой в сторону гостиной. – У нас там есть монитор для гостей.

– У меня сетевые очки, – сказала Ванн, но мы все равно пошли в гостиную и настроили монитор на новостной сайт, где была выложена копия видеоролика.

В своем обращении Риз говорила о несправедливости закона Абрамса—Кеттеринг, о том, какие страдания он принесет многим ее клиентам, и о том, что все будут в этом виноваты.

– Среди нехаденов нет невиновных, – говорила она. – Они допустили, чтобы это случилось. Кассандра Белл сказала, что это война с обездоленным меньшинством, и я верю ей. Теперь я солдат на этой войне. И моя битва начинается сегодня.

– Вы в это верите? – спросила Ванн, когда мы пересмотрели видео еще раз.

– Черт возьми, нет! – воскликнул я.

– Вы заметили, как она приплела Кассандру Белл?

– Конечно. Еще один акт насилия, совершенный, предположительно, по ее приказу.

– Кого-нибудь еще убили сегодня? – спросила Ванн.

– Кроме Риз? – уточнил я, она кивнула. – Есть несколько человек с незначительными повреждениями от взрыва гранаты; также пострадало имущество, но стреляла она только в вас.

– И в вас, – напомнила Ванн.

– Меня задело случайно, – сказал я. – Потому что я защищал вас.

– Так или иначе, это идет вразрез с ее речью на видео, – решила Ванн. – Получается, только мы с вами знаем, что она покушалась исключительно на меня, но ее обращение всех запутает. Завтра в утренних новостях ее имя наверняка свяжут с терактом на «Лаудон фарма».

– Скорее всего, – согласился я.

Ванн ничего не ответила, но коснулась монитора, чтобы просмотреть последние новости. Кроме покушения Бренды Риз, в свежей ленте было известие о перестрелке в доме моих родителей. Ванн выбрала этот заголовок и внимательно просмотрела ролик.

– Взломщик, надо же, – усмехнулась она, когда репортаж закончился.

– Я попросил родителей так сказать.

– Думаете, прокатит?

– А почему нет?

– Как ваши родители? – спросила Ванн.

– Теперь, когда вернулись слуги и в доме все на своих местах, уже лучше. Папа, конечно, расстроен. Убийство лишает его всякой надежды попасть в сенат.

– В большей части Виргинии человек не может проиграть, если он защищал свой дом.

– Согласен, но против него будет работать образ разъяренного черного громилы с дробовиком, – возразил я. – Не поможет даже то, что мамины предки контрабандой возили оружие для Конфедерации. Уверен, уже завтра придет какой-нибудь представитель партии и скажет ему, что они с удовольствием поддержат чью-нибудь другую кандидатуру.

– Мне жаль, – сказала Ванн.

– Все утрясется, – ответил я. – Со временем. Наверное, еще неделю папе придется терпеть разные статьи и комментарии в свой адрес, прежде чем он сможет чем-то заняться. Любой обычный человек прошел бы через все это без публичной огласки. Папе же нужно беспокоиться о том, как эта история отразится на его репутации.

– А «взломщик»?

– Навахо Брюс Скоу, – сообщил я.

– И он как Джонни Сани.

– Есть такая вероятность, – сказал я. – Чтобы утверждать наверняка, нужно залезть ему в голову.

– Еще один дистанционно управляемый интегратор, – предположила Ванн.

– Похоже на то.

Ванн вздохнула, а потом показала на пакет из винного магазина, который я все еще держал в руке. В пакете была бутылка виски «Мэйкерс марк» и упаковка пластиковых стаканчиков.

– Плесните-ка мне, – попросила Ванн. – И не скупитесь.

– Насколько не скупиться?

– Не дайте мне напиться. Но налейте столько, чтобы на душе полегчало.

Я кивнул:

– Почему бы вам не подняться в мою комнату? Я подойду через минуту.

Свернув направо, я прошел на кухню – совершенно пустую, как обычно у хаденов, где не было ничего, кроме составленных в штабеля ящиков с питательной жидкостью. Тайла, чья комната была на первом этаже, заметила меня и тоже вышла на кухню.

– Собираетесь дать ей выпить, – с укоризной заметила она.