– Мэ-ра-ни, – сказал вождь, – отведи чужестранца в свой вигвам и накорми его. А ты, хромой, – обратился он к мексиканцу, – ты искусный лекарь – подлечи его раны. Пока мы готовимся к походу, он может отдохнуть. Эй! Дай сигнал к сбору, созови воинов на пляску войны.

Последние слова были обращены к стоявшему рядом индейцу, который поспешил исполнить приказание. Послышался звук трубы, казавшийся очень странным в лагере краснокожих. Однако индейцы уже многому научились у белых. Не успело эхо сигнала замереть в скалах, как пятьсот воинов уже схватили оружие, подвели коней к вигвамам и выстроились, готовые к походу. Полк драгун регулярной армии не смог бы с большей быстротой собраться по сигналу тревоги.

Мною занялся траппер.

– Сеньор, – сказал он по-испански, осмотрев мои раны, – для вас сейчас самое лучшее лекарство – это хороший завтрак, а пока ваша соотечественница его приготовит, пойдемте со мной, чтобы немного отмыться. Эта разрисовка вам совсем не идет, и, кроме того, если краска проникнет в раны, их труднее будет залечить. Пойдемте!

Охотница тем временем скрылась в шатре, стоявшем поблизости, чуть позади вигвама вождя. Я же последовал за мексиканцем, который, прихрамывая, направился к ручью. Купанье в холодной воде и коньяк из тыквенной фляжки траппера быстро восстановили мои силы, а уродливая раскраска исчезла под действием толченого корня пальмиллы, заменяющего мыло. Нарезанный на куски и приложенный к ранам кактус орегано должен был способствовать их быстрому заживлению. Не ограничившись всем этим, мой мексиканский врач снабдил меня красивым навахским одеялом, которое я с облегчением накинул на плечи.

– Карамба! – воскликнул он, протягивая его мне. – Возьмите, сеньор!

Рассчитаемся, когда выручите свои вещи у арапахо. Смотрите, завтрак уже готов: сеньорита зовет вас. Берегитесь! Ее глаза ранят опаснее, чем пули. Вот увидите!

Я подавил желание расспросить его подробнее. Он назвал охотницу моей соотечественницей и, очевидно, знал ее историю. Но, помня обещание девушки, я не стал ничего спрашивать, надеясь вскоре услышать все из ее собственных уст.

– Я вижу, незнакомец, – сказала охотница, когда я подошел к ее шатру, – что мексиканец изменил вам вид. Теперь уж вас нельзя испугаться. Входите! Вот поджаренный маис и немного козлятины. Как жаль, что я не захватила мяса дикого барана! Оно необычайно вкусно, но второпях я забыла о нем. Хлеба дать вам не могу – здесь его нет.

– Я привык к еще более скромной пище, – сказал я и принялся есть без дальнейших церемоний.

Наступило молчание. Раз или два моя хозяйка выходила и снова возвращалась, чтобы взглянуть, не нужно ли мне еще чего-нибудь.

Военные приготовления, видимо, весьма интересовали ее. Мне показалось, что она наблюдает за ними с волнением и нетерпением. О ком или о чем она беспокоилась? Об Уа-ка-ра? Какое отношение имела она к вождю? Если охотница была его пленницей, ей не разрешили бы отлучаться так далеко от места стоянки. Может быть, она его жена? Но отдельный вигвам, а также то, как он с ней обходился, исключали такое предположение. Кто же она?

Я жаждал услышать историю загадочной девушки, но случай еще не представился.

– Боюсь, что они опоздают, – сказала она, вернувшись. – Красный столб только что вбит, и танец войны продлится целый час. Совершенно ненужный обряд, простое суеверие! Сам вождь не придает ему никакого значения, но его воины без этого не пойдут в бой… Слушайте! Они начали петь.

Я услышал тихое, протяжное пение. Постепенно оно становилось все громче и громче. Время от времени хор умолкал, и тогда доносился только одинокий голос, вероятно, повествовавший о каком-нибудь подвиге, чтобы вдохновить воинов на новые героические деяния. Затем следовал взрыв громких, яростных криков.

– Это боевая песнь, под которую они пляшут, – пояснила охотница. – Вы можете отдыхать, пока она не кончится. Но потом уже не мешкайте – воины сядут на коней, как только завершат обряд.

Девушка села на одну из бизоньих шкур, устилавших пол шатра, и задумалась. Взглянув на нее, я вновь уловил сходство с той, о ком так много думал.

С каждой минутой охотница все больше возбуждала мое любопытство. Я чувствовал непреодолимое желание услышать историю ее злоключений.

– Слушайте! Они начали петь

– Вы обещали мне рассказать о себе, – напомнил я.

– И выполню свое обещание при условии, о котором уже говорила вам.

– Что же это за условие? Если оно выполнимо, я готов принять его.

– Выполнимо, хотя затруднит вас гораздо больше, чем вы ожидаете. Вы сказали, что намерены вернуться в Штаты. Не возьмете ли вы меня с собой?

– Охотно, – удивленно ответил я. – Но… боюсь, что сейчас это невозможно.

– Потому что ваше путешествие еще не кончено? Или вы имеете в виду что-нибудь другое?

– Увы! Я не знаю, когда и где оно может кончиться!

– Странно! Но ведь в конце концов вы собираетесь вернуться в Штаты? Позвольте мне сопровождать вас.

Ее просьба на несколько мгновений лишила меня дара речи.

– О, не отказывайте мне! – продолжала она умоляющим голосом. – Я буду заботиться о вас, охотиться для вас, делать все, что угодно, но оставаться здесь я больше не могу… Несмотря на всю их доброту – а они действительно по-своему добры ко мне, – у меня нет больше сил жить здесь. Я так стремлюсь вернуться в цивилизованное общество… Вы не можете себе представить, как мне хочется видеть…

Она замялась.

– Кого? – спросил я.

– Сестру, милую сестру, которая нежно любит меня. Мне же она дороже жизни. Ах, только расставшись с ней, я поняла, как она мне дорога.

– А когда вы расстались с сестрой?

– Шесть месяцев назад я покинула ее и уехала, обманутая негодяем. Мне они кажутся шестью годами. Я не могу больше выносить эту дикую жизнь. Юты уважают меня, они гостеприимны и делают для меня все, что в их силах, но я несчастна. Скажите, что вы поможете мне вырваться отсюда!

– Я с удовольствием исполню ваше желание. Но индейцы… они… то есть он согласится ли отпустить вас?

– Кто – он?

– Уа-ка-ра.

– О да! Он сказал мне, что я могу уехать, как только представится случай!

Благородный вождь! Он честно сдержал свое слово, данное тому, кого уже больше нет.

– Кому же это?

– Тому, кто спас мне жизнь… Смотрите! Вождь идет сюда. Боевая песня окончена. Я расскажу вам все потом. Надо спешить, иначе воины отправятся в поход без нас.

– Неужели вы собираетесь их сопровождать?