— Несомненно. Никогда не мешает подумать, прежде чем сделать какую-нибудь глупость.

— Подумать о чем?

— Как мы будем из всего этого выпутываться, ваше высочество, — распахивая дверь перед герцогиней, согнал с лица невеселую улыбку капитан.

IV

Когда пребывавший не в самом лучшем расположении духа после совета Ричард Йорк пришел в караулку, там его уже дожидался Локис, сменивший белый гвардейский мундир на потертый камзол.

— Удачно? — не особо рассчитывая на какой-либо результат, поинтересовался рыцарь и рассеянно кивнул гвардейцам, вскочившим при его появлении на ноги.

— Разумеется. — Локис подошел к нему и достал из кармана какой-то холщовый мешочек. — Вот…

— Выйдем, — пропустив лейтенанта в коридор, Ричард прикрыл за собой дверь и вытряхнул из мешочка на ладонь массивную золотую печатку. Потемневшую от времени, поцарапанную, с изрядно расплывшимися очертаниями поднявшего коня на дыбы латника. Кольцо выглядело неухоженным, и именно это обстоятельство подвело менестреля, не сумевшего узнать личный перстень основателя правящей династии — герцога Арниса Кайраони. — Остальное?

— Из всего перечня подходящий под описание Мигеля парень принес скупщику только печатку, — сообщил Локис и почесал короткую светлую бородку, безуспешно пытаясь скрыть довольную улыбку. — Приди я на полчаса раньше, и вполне мог его перехватить, а так…

— А так?..

— Мигель — болтун. Не мог не обмолвиться, что играл этой ночью для приезжих из Озерков дворян. Я уже выяснил — они остановились в «Черном вепре», это постоялый двор в Выгоревке. Музыкантишка туда непременно вернуться должен.

— С чего бы это?

— Лютни у него с собой не было.

— Тогда едем.

К «Черному вепрю» Ричард Йорк в сопровождении Локиса и четырех гвардейцев прискакал, когда солнце только начало клониться к закату. Кинув поводья выскочившему из конюшни мальчишке, рыцарь велел двум парням караулить черный ход, еще двух оставил у ворот, сам поднялся на высокое крыльцо и огляделся по сторонам.

Трехэтажный кирпичный дом, под крышей — мансарда. На дворе конюшня, колодец, баня с прачечной. Здесь и в самом деле могли остановиться приезжие с Озерков дворяне. Скорее всего, не слишком родовитые, но и не голытьба, раз на менестреля монет не пожалели.

Локис распахнул дверь, и Ричард, положив ладонь на рукоять меча, первым шагнул внутрь. Менестреля он не опасался совершенно, но уроженцы Озерков помимо дурного нрава славились весьма своеобразными представлениями о чести. А ну как подвыпившие дворяне решат вступиться за «своего» музыканта?

— Господин Йорк! — выскочил навстречу рыцарю хозяин заведения, одновременно обрадованный и напуганный визитом высокого гостя. — Чем могу служить?

— Тсс, — поднес указательный палец к губам оглядевший пустой обеденный зал Ричард, и хозяин моментально поник. — Менестрель где остановился?

— В мансарде, дверь слева…

— У себя сейчас?

— Да…

— Кувшин пива, только холодного. Из погреба. И закусок сообрази, — распорядился Белый рыцарь и направился в сопровождении Локиса к лестнице. — Своих предупреди — пусть не мешают.

Поднявшись в мансарду, Ричард подошел к нужной комнате и прислушался. Тишина, лишь изредка что-то побренькивает. Рыцарь вопросительно глянул на помощника, Локис кивнул и со всего размаха впечатал подошву сапога в дверь.

Та с грохотом распахнулась, настраивавший лютню Мигель взвизгнул и вскочил с незаправленной кровати.

Ричард пинком отправил выломанный засов в дальний угол и прошел внутрь; Локис переступил через порог и с нехорошей усмешкой прислонился к дверному косяку. Побледневший менестрель молча попятился в глубь комнаты, уперся спиной в подоконник и до крови закусил губу. Хрустнув костяшками пальцев, рыцарь подошел к Мигелю, спокойно вынул у него из рук лютню и без замаха врезал под дых.

— Надо было уходить по-хорошему, — отвернулся Ричард от скорчившегося на полу музыканта. — К тебе со всей душей, а ты воровать…

— Сволочь! — всхлипнул менестрель. — Думаешь, я не знаю? Ты все равно бы меня убил. Подонок!

— Очень интересно, — уставился немало удивленный рыцарь на Мигеля, которого била крупная дрожь. — Зачем мне тебя убивать?

— Ты всех убиваешь! — выкрикнул парень.

— Кого — всех?

— Всех любовников герцогини! Когда они ей надоедают, ты их убиваешь! Я знаю, меня предупредили…

— Кто? — переглянулся с Локисом Ричард Йорк, едва сдерживая смех. — Кто открыл тебе сию страшную тайну?

— Я тебе ничего не скажу!

— Да и Святые с тобой, — фыркнул рыцарь. — Драгоценности кому сдал?

— Можешь меня убить, больше ты от меня не услышишь ни слова! — гордо вздернул подбородок наконец справившийся с истерикой менестрель. — Клянусь Святым Януарием, так оно и будет!

— А вот это вряд ли. — И упавшая на пол лютня жалобно тренькнула, будто раненое живое существо. — Хороший у тебя инструмент… был…

— Нет… — в отчаянье простонал Мигель.

— Кому сдал драгоценности ее высочества, жулик? — повторил вопрос поставивший ногу на лютню Ричард, но менестрель лишь закрыл глаза. Рыцарь пожал плечами, и музыкальный инструмент хрустнул, раздавленный сапогом. — Знаешь, Мигель, говорят, ты великолепно играешь. А вот певец из тебя никудышный…

— Получше некоторых, но ничего особенного, — встал обок капитана Локис.

— Так вот, сдается мне, с переломанными пальцами особо не поиграешь, — усмехнулся Белый рыцарь. — Уж поверь на слово, я хорошо умею ломать. Иногда тебе будет казаться, что еще немного — и они станут прежними, но прежними они не станут никогда. А если заодно отрезать нос и уши, ни в один приличный дом тебя и на порог не пустят. Сдохнешь под забором в помойной яме.

— Не надо! — судорожно забился менестрель, когда Локис начал прилаживать его правую руку на подоконнике. — Лучше убейте!

— Кому сдал драгоценности?

— Я все скажу, только отпустите!..

— Обыщи его вещи, — распорядился Ричард и, ухватив за ухо, заставил подняться музыканта на цыпочки. — Рассказывай.

— Ломбард у Змеиного моста, — облизнул губы Мигель. — Там вход прямо с набережной.

— Знаю такой, — кивнул перетряхивавший пожитки менестреля Локис. — Хозяина Ильгисом кличут, если не ошибаюсь.

— Все там? — уточнил Ричард Йорк.

— Нет, там одну печатку отказались взять. Эту сдал скупщику на Кленовой аллее.

— И этого знаем. — Гвардеец кинул капитану найденный в дорожной суме кошель.

— Если соврал, найду и выполню свое обещание. — Ричард развязал тесемки кожаного кошеля. На глазок прикинул, сколько понадобится менестрелю, чтобы рассчитаться с хозяином за ночлег и, не задерживаясь на приработки, убраться из Довласа, добавил еще пару дукатов и кинул отсчитанные монеты на кровать. — А теперь убирайся из Ольнаса. И чтоб духу твоего тут больше не было!