— Я о чём и говорю…

Я смотрел, тоже не понимая. Что, опыт могут украсть?

— Смею напомнить, Селена говорила про налог, — сказал вдруг Толя.

— Какой налог, Толян? У нас же ничего нет.

Лекарь, подсчитав в уме, сказал:

— Ну, верно. Мы заработали в греческом данже сто сорок опыта, и у нас забрали тридцать пять единиц. А потом, — он покосился на Бобра, — Мы заработали проступок.

— Эй, я за твой нос вступился!

— А не за свои ли зубы, деревня?

— Тихо! — гаркнул я.

Какая-то сирена гудела, резонируя в стенах помещения.

— Вот из ит? — Блонди выпрямилась, прислушиваясь.

На столешнице прямо на наших глазах появилась надпись:

«Просьба всем группам оставаться в личных холлах, покидать их опасно для жизни. Побег монстров из Прорыва, проникновение в замок».

Мы все переглянулись:

— А Биби… внизу же?

Мы, как были в парадной одежде, вылетели из личного холла. Ладно, хоть дубинки у нас были припрятаны в кошельках. Блин, а ведь Боря без щита до сих пор.

Сирена так и продолжала трезвонить, и по стенам коридоров метался красный свет, будто по нему носились невидимые полицейские машины. Блики отражались от картин, искрились на люстрах, лоснились на старинных доспехах в тёмных нишах.

Мы неслись, не слыша из-за шума собственного топота. Не сразу я заметил, что Ланы среди нас не было.

Оглянувшись, я крикнул:

— А где Блонди?

— Я так понимаю, принимает душ? — бросил Толя.

— Да не, там же Биби… — Бобр вдруг заступился за Блонди, — Не могла она, это ж подруга.

И вправду, далеко позади, в пляшущем красном аду, показался силуэт. Белые волосы блондинки разметались, словно крылья, глаза у неё горели злостью, а в руках что-то блестело.

Мы чуть притормозили, дождавшись, когда она нас нагонит. Бегала наша будущая кошка чрезвычайно быстро — я не успел опомниться, как её пятки сверкали уже перед нами. Откуда такая скорость?

Пришлось догонять.

— Что это было? — крикнул я.

Лана молча подняла руку, в которой блеснул поясной бутылёк. Ну, ясно, если кого-нибудь завалим, чтобы опыт никуда не пропал.

— А ты оптимистка! — только и крикнул я.

— Блонди, я думал, ты не поскачешь, — весело бросил Бобр.

— Литл биг, рот свой клоуз! Ради тебя с места бы не сдвинулась.

— Взаимно, — буркнул здоровяк.

Лана оглянулась — она счастливо улыбалась, что смогла осадить нашего танка.

Через пару минут после ужасной беготни по лестницам, на которой чуть не навернулись, мы оказались внизу. И, едва мы выскочили в нижний холл, как сирена замолкла. Остался только тревожный красный свет.

Две статуи, по которым в темноте бегали багровые блики, в полной тишине казались ужасно зловещими. Пучки света вырывали из черноты то лицо, то ногу, то руку…

Основное освещение почему-то оказалось выключенным, и высокие потолки вообще не было видно, как и дальние стены.

Мы вздрогнули, когда раздались какие-то шлёпающие звуки — будто кто-то босиком пронёсся по камню, где-то в том конце холла.

— Дубинки, — прошептал я.

Кто там бегает в темноте? Монстр? Или гоблин?

Вытянув оружие, мы сгрудились, как заправские воины, спина к спине. Хотя умений у нас совершенно никаких не было, а вместе с тем и уверенности, что сможем победить.

Мы стали смещаться в сторону, чтобы обойти статуи. Анатолий вдруг замешкался, оставшись в стороне, а потом быстро просеменил к нам.

— Эй, Толян, ты чего?

— Вообще-то, деревня, я не знаю, где тут туалеты.

— Ничего, сейчас позыришь, какие там бактерии, — Боря засопел, пытаясь не заржать.

— Да тише вы, — огрызнулся я, — Слышите?

Уже показался вход в коридор с туалетами, нам осталось несколько шагов. Вот только из холла к нам приближался топот босых ног.

Мелькнула тень в красных бликах, звук был уже под ногами у статуй.

— Монстр! — прошептали Бобр с Толей.

— Айм нот эфрэйд, — Блонди сжала дубинку, пытаясь бороться со своим страхом, — Айм нот… не боюсь!

Она пятилась к туалетам.

— Что за фигня? — Бобр прищурился, — Это адский страус, что ли?

Тень показалась ещё раз, красный блик выхватил силуэт. Действительно, внизу грузное тело, и высоко на тончайшей шее покачивалась пернатая голова.

У меня самого ноги чуть не приросли к полу: с адскими страусами я ещё не встречался. Какая у него может быть супер-способность? Прятать голову в землю, пробиваясь прям до преисподней?

У меня разыгралось воображение, что страус в аду набирает в рот огонь из реки, а потом плюётся в нас.

— Почему адский-то? — спросил я.

— Ну… — Толя замялся, — Отец говорил, что в Прорыве за девятым уровнем ад…

— И у меня батя так же сказал.

Блонди не выдержала, сорвалась с места и побежала в коридор с криками:

— Биби-и-и!!! Где ты!? Я иду!!!

Бобр покосился назад:

— В этот раз она не сразу ломанулась, босс.

Несмотря на то, что у меня самого чуть зубы не стучали, я усмехнулся:

— Прогресс налицо.

Тут босые ноги стали приближаться: страус понёсся к нам из красной темноты. Мы замахнулись и заорали. Кажется, даже монстр заорал, потрясая головой.

— Что за на-а-а?! — послышался гоблинский крик.

Я успел остановить удар, но Бобр с Толей смачно долбанули по швабре дубинками. Как они думали, били по голове страусу, но ручка швабры переломилась в двух местах, и гоблин, поднявший её над головой, орал как недорезанный.

— На хрена-а-а!!!

Мы замерли.

— Пипец, — вырвалось у меня, — Как думаете, это минус сколько опыта?

— До хрена! — зло прошипел гоблин, а потом бросил обломок на пол, — Сломали, на.

— Да ладно, не дрейфь, — сказал Бобр, поднимая обломки и пытаясь их соединить, — Тут примастрячить пара сек.

— Ни хрена! — гоблин раздувал щёки, глядя, как измываются над его шваброй.

Толя же подлил масла в огонь:

— Не беспокойтесь, у нас лидер — ремесленник. Уверен, эта швабра для него…

— …как два пальца обоссать! — Боря протянул обломки мне.

Я только скривился и раздражённо проворчал: