— А вот так, — развёл руками старичок. — Артефакты, построенные на чистой силы, не рассеивают её со временем. Эти же артефакты не источают силы, поэтому обнаружить их стандартными способами невозможно.

— Это… очень…

— Да. Это по-настоящему очень удивительные свойства. Я бы даже сказал, опасные, но… в каждой бочке меда есть своя ложка дегтя.

— И в чем же она?

— Артефакторика на чистой силе по факту невозможна, — тут Отрекшийся поджал губы и добавил: — Нет, не так. Она возможна, и я ей занимался, но… Есть один момент, который перечеркивает все преимущества таких артефактов.

Ларс развеял сгустки, сложил руки за спиной и спросил:

— Каков основной вывод Тарика «Семь пядей» в трактате по основным стихийным материалом?

— Стихийные материалы чаще всего возникают там, где есть постоянных выход стихии. То есть не материал определяет наличие стихии, а стихия определяет наличие таких материалов.

— А теперь представьте себе место, где выходит чистая сила.

Хорт открыл было рот, но замер. Он задумчиво уставился на собеседника и после десяти секунд размышлений произнёс:

— Получается, если не существует таких источников силы, то и материала, впитывающего и сохраняющего такой тип силы, тоже не существует?

— Совершенно верно, — вздохнул Ларс и достал небольшое кольцо из меди, которое протянул ректору. — Я вливал в этот металл силу на протяжении пяти лет, пытаясь изменить его свойства. Всё, чего я добился — крохи вместимости.

Хорт взял в руки кольцо и, активировав артефакт, выпустил небольшой лучик света, продержавшийся всего пять секунд.

— А как же камни? Может, ими…

— Камни дают засветку. При желании опытный маг найдёт и совершенно пустой камень. Это сводит на нет все преимущества чистой силы.

— Печально, — вздохнул Хорт. — Но вы ведь не оставили попыток?

— Конечно нет, — хмыкнул Ларс. — Но пока нет результатов, смысла рассказывать о них нет.

— Тоже верно, — кивнул ректор. — А что же с вашими заклинаниями?

— Несмотря на трудности, всё оказалось намного… лучше.

— В чем?

— Для начала мы с вами должны понимать, что мало кто понимает, как себя вести против чистой магии. Да, есть определенные сложности с комплексными щитами, но сам факт того, что против чистой силы никто и никогда не делал защиты, даёт преимущество.

— Как и растерянность противника, — кивнул Хорт.

— Ну, а если говорить непосредственно о заклинаниях, то… Вы очень удивитесь от моих последних выводов.

— Сгораю в нетерпении.

— С первых удачных попыток создания заклинаний на этой основе я обнаружил, что очень часто между ними проскакивают молнии. По началу я не обратил внимание на это и посчитал, что это переход рассеивания чистой силы в стихию воздуха.

— Вы ведь сказали, что у чистой силы нет рассеивания.

— Это я узнал намного позже, — кивнул Ларс. — Чем сильнее и сложнее заклинание, тем чаще я наблюдал молнии. После того, как я занялся разработкой и выводом заклинаний для оценки, то наткнулся на множественные сходства формул со стихией воздуха.

— Чистая сила близка к воздуху?

— На самом деле нет. Просто формулы с молниями оказались на проверку переходом к чистой силе.

— Погодите, получается, что молнии воздушников ничто иное как…

— Да. И когда я понял, то жутко напился, — кивнул Ларс. — Я исследовал это почти год, а когда меня осенило, то… Я три дня не спал и проверял расчеты. Молния — это выброс чистой силы через принципиальные основы заклинаний воздуха.

— Заклинания воздуха концентрируют чистую силу или преобразуют её из стихии воздуха? — тут же спросил Хорт.

— В зависимости от школы и подхода, но факт остается фактом. Молния — это чистая сила.

Хорт уставился стеклянным взглядом на солнечный луч, падавший из окна.

— Это… это очень серьёзные исследования, — произнёс он. — Я надеюсь, вы всё записали?

— Да, но все записи в тайнике, — кивнул Ларс. — Но это все мелочи, когда я подошёл к самому удивительному.

Ректор поднял взгляд на собеседника.

— Это еще не всё?

— Нет. Молния прекрасна, опасна, но… бессильна против огня, земли, смерти и тьмы со светом. Делать ставку на неё… мягко говоря неразумно.

— Согласен.

— Поэтому я продолжил работать с чистой силой, оставив молнию как побочный эффект. Чем дальше продвигался, тем сильнее становилось сопротивление.

— О чем вы?

— Вы знаете это. Перед порогом всегда так, — хмыкнул отрекшийся. — Делаешь шаг вперед, открываешь для себя очередную грань, а спустя еще один шаг, понимаешь, что всё это чушь, и приходится делать два шага назад.

— Увы, — кивнул Хорт.

— Так и я пытался разработать новые, более сильные и сложные заклинания, но постоянно обнаруживал в них критические изъяны, полностью сводящие на нет все эффекты.

— И чем всё закончилось?

— Тем, что я устал и начал пересматривать основы, — горько улыбнулся Ларс. — Представляете, каково это начать пересматривать основные законы, которые вывел десятилетия назад?

— Для этого надо иметь много мужества.

— А еще времени, денег и возможностей, — кивнул старичок. — Но это того стоило.

Ларс слегка присел, развёл руки и растопырил пальцы. Вокруг него образовалась оболочка из дрожащего воздуха. Мелькнули прозрачные, словно из стекла, фигуры, руны и просто невнятные росчерки. Затем за спиной Отрекшегося показались белесые лучи, что ударили в стены комнаты.

В груди у Хорта перехватило, он вскочил с табурета и внезапно уставился на луч солнца под ногами.

Он прекрасно знал, что по ходу движение светила сейчас он должен был медленно незаметно двигаться к его обуви, но на его глазах он едва заметно двигался от него.

— Время… Ты управляешь временем! — ошарашено произнёс он.

Заклинание исчезло, Ларс выпрямился и с улыбкой покачал головой.

— Нет. Это не время.

Дверь открылась, и в комнату вошел сам Хорт, а за ним в комнату вошёл и Отрекшийся.

— Они нас не видят. Нет, это не смещение во времени. Это складка пространства. Ни вы, ни я не смогут прикоснуться или навредить им. Я просто согнул пространство, получив своего рода карман. То, что мы видим, просто побочный эффект.

Хорт перевёл ошарашенный взгляд на Ларса.

— Это… самое странное, что я видел за всю мою жизнь, — прошептал он.

— А теперь представьте меня, попавшего в карман.

Миг, и фигуры собеседников исчезли, луч резко вернулся на место, и в дверь снова вошли копии Хорта и Ларса.