Димидко будет счастлив, что я уезжаю. Зато рыжик наш, вратарь Сема Саенко потренируется.

Сан Саныча я нашел в тренерской, он готовил какой-то материал. Видимо, собирался разбирать тактику «Кубани». Я кашлянул, обращая на себя внимание, он повернулся на звук.

— Меня срочно вызывают на очередной допрос, — сказал я. — Причем КГБ, а не простые менты. Когда управлюсь, не знаю.

Я ожидал возмущенных воплей, но тренер лишь пожал плечами.

— Хреново. Но что мы можем сделать? Поезжай. Тогда разбор полетов отменяется.

— Семен хоть в воротах постоит, — попытался я найти в ситуации что-то хорошее.

Димидко скривился и махнул рукой.

— То не вратарь, а дырка от бублика. С ним придется расстаться. И с тренером для вратарей — совершенно бестолковый, из тебя и то лучший тренер. И врача сократить, Дарины хватит. — Он невесело улыбнулся. — В целях экономии бюджета. Хорошо хоть квартиры казенные.

Он посмотрел на меня.

— Чего встал? Тебе ехать надо? Вот и езжай.

У выхода он меня остановил.

— Саня, попытайся договориться, чтобы они тебя не дергали хотя бы во время матчей. А то если не сможешь выезжать из города, и как нам в гостях играть?

Я обернулся, стоя в дверном проеме.

— Все, что в моих силах, сделаю. Но гарантировать или даже обещать не могу.

Телохранители уже ждали у выхода из нашей каморки, проинформированные, что меня надо доставить. Я помахал им, и они направились к выходу из стадиона, я — за ними. Уселся на заднее сиденье, решил почитать новости, а то намутил воду и за процессом не слежу.

Однозначно негодный из меня шпион или государственный деятель.

Новости были одинаковые: усилиями сотрудников МВД, КГБ и БР был раскрыт заговор власть имущих, планировавших государственный переворот, расчленение СССР и превращение отдельных областей и республик в западные колонии. Многие государственные деятели временно отстранены от дел, основные подозреваемые задержаны, ведется следствие. В Армении и Литве была попытка массовых беспорядков, зачинщики задержаны, обезглавленная толпа разошлась по домам. Ведется следствие. И никаких фамилий!

Только местные «Известия» написали, что Шуйский задержан по подозрению… Тьфу, суки! По какому подозрению, когда он и есть преступник? Интересно, сделал властелин всея области себе новое лицо? Любопытно было бы посмотреть.

Только одна новость отличалась от остальных: суд над заговорщиками планируется провести в Москве, заседания будут открытыми с допуском журналистов. И эта новость мне не понравилась. Как бы меня на этот суд не потащили.

Получается, из сотен миллионов сограждан я наиболее осведомлен? А остальные шепчутся на кухне, делятся фантастическими предположениями и ничего не знают. Суд для них будет чем-то типа реалити-шоу.

Машина припарковалась на стоянке возле здания МВД, которую заполонили не только знакомые уже хаммерогазели, но и авто премиум-класса с полностью тонированными стеклами и проблесковыми маячками. Большое начальство из Москвы пожаловало.

Я сразу же набрал Семерку, и она встретила меня на пороге — одетая по форме, с галстуком, и снова неясного пола. Когда подошел поближе, заметил, что ее снежно-белая кожа приобрела землистый оттенок, а под глазами залегли черные круги.

— Погоди, — проговорила она, отошла в сторону, прикурила и жадно затянулась, выпустила дым в сторону припаркованных «чаек». — Вишь, слетелись? В кабинете теперь не подымить.

В несколько затяжек он скурила сигарету до фильтра, выщелкнула в урну.

— Идем. Сперва поговорим с глазу на глаз, потом — беседа для протокола.

Мы направились не на второй этаж, а в торец, к кэгэбэшникам. За дверью казалось бы в кабинет оказался целый коридор с шестью дверьми, мы зашли в крайнюю и оказались в пустом кабинете. Семерка повернула ключ в замке, закрывшись изнутри, и глянула на массивные наручные часы — сразу видно, наградные. Уловив мой интерес, она сказала:

— Золото и платина. Это за Липецкого Потрошителя, которого я поймала. Теперь к делу, у нас есть десять минут. Начнем с главного для тебя. Люди в Михайловск приехали серьезные, в том числе из БР. Как ты сбежал из СИЗО, им неинтересно, этим менты пусть занимаются, а я их приторможу… Я ж правильно поняла, что светить дар ты пока не хочешь?

— Правильно, — кивнул я. — Года два так точно.

— Это как получится. Если помирать начнешь… Ну, если дар будет требовать развития, то станет разрушать тебя изнутри. Но может и просто угаснуть. Короче, если помирать начнешь, тогда точно передумаешь. А пока — играйся в свой футбол. Просто имей в виду, что среди людей, которые будут с тобой говорить, есть телепат. Мне важно было уточнить твои планы, чтобы не подставить.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я.

— Они, конечно, грубо склонять к сотрудничеству не будут, но могут так повернуть твою жизнь, что тебе ничего другого не останется. Это я предупреждаю, чтобы ты не думал, будто я не ценю добро. И извини, что нарычала. — Она пропела: — Собака бывает кусачей только от жизни собачей.

— А вообще в стране как? — спросил я.

— Вот так, как у нас — комендантский час, все дела — только в Якутии, Литве, Латвии, Армении, Львове и Тернополе. Что удивительно — в Ленинграде оказалось на удивление много гнилья. Из-за климата, видимо. В Москве тоже крысы обнаружились, но не у самой кормушки, да и столицу не закроешь. В Литве и Армении даже немного постреляли и ввели тяжелую технику. Запад на говно исходит, что мы свободы удушаем, грозится нас отовсюду изгнать, если не освободим сепаратистов… Кстати, Фарб с большой вероятностью вмазан.

«Ничего не меняется», — подумал я, сравнивая эту реальность с привычной.

— Как думаешь, нас таки изгонят? — спросил я. — Мы на Лигу Европы нацелились.

— Думаю, нет. Дорожку они протоптали, так проще вербовать агентов и внедрять крыс. Мы нескольких оставили — чисто для развода, чтобы за ними приглядывать и выявлять неблагонадежных…

С той стороны подергали ручку, постучали.

— Занята! — крикнула Семерка и сказала шепотом мне: — Ни минуты покоя. Вот, у нас уже пять минут осталось. Есть вопросы?

— Насчет суда. Когда он будет? Меня туда потащат? Я так понимаю, справка о том, что я на работе и не присутствую по уважительной причине, не поможет откосить? У меня ведь матчи. Без меня команда проиграет.

— Тут ничего пообещать не могу. Слишком высоки ставки. Слышала только, что затягивать процесс не станут, причем объединят несколько дел — головы в ведомствах полетят только так. Причем не из-за предательства, а по причине халатности и профнепригодности, из-за того, что много невиновных пострадало. Все вопросы?

— Вроде.

— Думай, по телефону, сам понимаешь, говорить