Президент Дмитрий Медведев начал последовательно проводить политику обновления губернаторского корпуса. «Мне кажется, любой человек должен понимать, что в какой-то момент нужно дать дорогу молодым, даже если он вполне здоров и дееспособен», — считает Медведев.[247]16 февраля 2009 года ушел в отставку губернатор Орловской области Егор Строев, который возглавлял Орловщину шестнадцать лет, одно время совмещая губернаторство с постом спикера Совета Федерации. В январе 2010 года покинул пост еще один тяжеловес российской политики — президент Татарстана Ментимер Шаймиев, возглавлявший республику девятнадцать лет. Покинули посты президент Чувашии Николай Федоров и глава Калмыкии Кирсан Илюмжинов. Перетасовка региональной элиты приняла масштабный характер. Меняется страна, и, соответственно, меняются задачи, стоящие перед главами регионов. Это нормальный процесс. То, что губернатор уходит, еще не означает, что он работал плохо. Просто система управления не должна оставаться замороженной. Новая генерация губернаторов — это команда управленцев, вступивших в зрелость уже в новой России, далеких от советских методов хозяйствования. Однако упрекать Дмитрия Медведева в склонности к кадровым революциям было бы в высшей степени необоснованно. Тем удивительней выглядит массированная медийная атака на Юрия Лужкова и его сенсационное увольнение. Ведь Юрий Михайлович не мог не понимать, что на посту мэра он явно засиделся и что противостоять политике кадрового обновления бессмысленно и безнадежно — приходит новое поколение губернаторов, в их команду Лужков не вписывается, какими бы внушительными ни были его заслуги. И начавшееся в 2010 году открытое противостояние Лужкова и Медведева не могло кончиться ничем иным, кроме отставки мэра. О возможной смене власти в Москве говорили давно. Но наиболее вероятным признавался «мягкий» вариант: Лужков должен был добровольно уйти в отставку, получив при этом высокую правительственную награду, окруженный почетом и чествованиями. Он должен был уйти так, как, например, Ментимер Шаймиев, которого даже критики и оппоненты проводили весьма благородно. Отношения Шаймиева с Кремлем никогда не были безоблачными и простыми, но никто не стал бросать камни в спину уходящего политического исполина.

Юрий Лужков всегда позволял себе поругивать федеральную власть. Он был одним из тех, кто встал на защиту генерального прокурора Юрия Скуратова во время его жесткого противостояния с Кремлем. Лужков раскритиковал введенный в России единый государственный экзамен; яростно противодействовал проводимой Чубайсом реформе энергетики; осудил отставку начальника ГУВД Москвы генерала Владимира Пронина, снятого после устроенной майором Евсюковым бойни в супермаркете; высказался за то, чтобы была возвращена система прямых выборов губернаторов. За последнее высказывание Лужков даже получил отповедь от Дмитрия Медведева. Льстецом и лизоблюдом Юрий Михайлович не был никогда. Лужкова особо не тревожило, что его высказывания идут вразрез с мнением первых лиц государства. Но до поры до времени эту независимую позицию Лужкова в Кремле терпели, а в некоторых случаях лужковское «инакомыслие» было даже на руку президенту: Лужков стимулировал живые дискуссии среди политической элиты, создавал видимость свободы мнений. Демократия, знаете ли.

Лето 2010 года надолго запомнится всем россиянам своей аномальной жарой. Москва буквально задыхалась от дыма торфяных пожаров, концентрация угарного газа в воздухе сильно превышала допустимые пределы. В столице в два раза увеличилась смертность. Многие москвичи стремились срочно покинуть накрытый смогом город. 2 августа Юрий Лужков ушел в отпуск и практически весь период борьбы с задымленностью отсутствовал на рабочем месте. В прессе тем временем развернулась бурная дискуссия о том, должен ли Юрий Лужков в эти трудные дни вернуться в Москву.

«А где же в это время лучший мэр вселенной? Почему в столь трагический момент не с москвичами, а то ли в предместьях Лондона, то ли в Альпах? И каково положение с охраной лесов там? Устами пресс-службы он дал понять: не ваше москвичье дело, где отдыхаю: пожары дело подмосковное, меня не касается. Когда ему захочется, тогда он и воротится. Вроде воротился, не прошло и месяца. Они же, власти, — нанятые менеджеры, а не отцы народа», — негодовала газета «Завтра».[248]Исполнявший обязанности мэра Владимир Ресин заявил журналистам, что Лужков, даже находясь в отпуске, помогает московским чиновникам бороться с последствиями пожаров, находится на связи и дает по «четыре-пять указаний в день». Каждому здравомыслящему человеку было понятно, что присутствие Лужкова не сделало бы борьбу с задымленностью более эффективной. По крайней мере, Владимир Ресин — руководитель, который по деловым качествам не уступает Юрию Лужкову, — в данной ситуации принимал все необходимые и вполне адекватные решения. Однако своим несвоевременным отпуском Лужков «подставился», хотя и прекрасно знал, что назревает конфликт с Кремлем. Юрий Михайлович словно бы нарочно накалял обстановку. В былые времена на отпуск мэра никто и внимания бы не обратил. Но летом 2010 года сгущался не только смог над московскими улицами — сгущались и тучи над головой градоначальника.

И тут журналисты раскопали очень «вкусный» сюжетец. Оказывается, расположенную в Калужской области пасеку Юрия Лужкова во время аномальной жары начали спешно эвакуировать поближе к водоемам. Для пчел якобы даже закупили дорогие улья, изготовленные из полистирола и по техническим характеристикам подобные термосам. В прессе писали, будто эти улья были изготовлены по личному проекту московского мэра. Они позволили пчелам легко перенести жару. Вывод журналистов, разузнавших о событиях на лужковской пасеке, был однозначен: Лужкову пчелы дороже москвичей! Вот, дескать, горожане задыхаются от дыма и гари, а тем временем пчелкам Юрия Михайловича созданы комфортные условия. Конечно, пчелиный сюжет был за уши притянут к московскому смогу, но стал дополнительным аргументом в обвинительных речах против Лужкова.

Лето 2010 года выдалось горячим не только по своим погодным условиям, но и по политическим. Ожесточенные общественные баталии развернулись вокруг судьбы Химкинского леса в Подмосковье. В связи со строительством скоростной магистрали Санкт-Петербург — Москва часть леса предлагалось вырубить. Строительные работы и вырубка начались еще в 2004 году, но главные события «Химкинской войны» свершились позднее. Первыми шум подняли природозащитники, которые заявили, что вырубка Химкинского леса спровоцирует экологическую катастрофу. В мае 2008 года неизвестные злоумышленники взорвали автомобиль одного из главных защитников Химкинского леса — журналиста Михаила Бекетова. Через полгода стал жертвой бандитского нападения и сам Бекетов — он получил черепно-мозговую травму, перенес несколько тяжелых операций и стал инвалидом. Депутаты Мосгордумы даже обращались в правительство России с просьбой придать Химкинскому лесу статус особо охраняемой территории. В сентябре 2009 года глава Минприроды России Юрий Трутнев попросил Министерство транспорта скорректировать план строительства автобана и спасти лес от вырубки. Защитники леса проводили многочисленные митинги и пикеты. Судьба леса стала разменной монетой во взаимоотношениях власти и оппозиции. В конце августа президент Дмитрий Медведев приостановил вырубку Химкинского леса и поручил правительству проработать вопрос о другом маршруте.