Было бы неверным, впрочем, думать, будто советы со стороны Вашингтона звучали исключительно из уст экономистов неоклассического направления. После Второй мировой войны в среде экономистов исторический взгляд на развитие все еще боролся с набиравшим силу неолиберализмом. Подобно Вольфу Ладежинскому, оказавшему огромное влияние на сельскохозяйственную политику в послевоенные годы, небольшую горстку исторически образованных советников все еще воспринимали в американской столице всерьез, когда речь заходила о промышленном развитии. Самым влиятельным из них был Уолт Ростоу. Как и Ладежинский, Ростоу происходил из русской семьи эмигрантов. Но в отличие от Ладежинского, он был откровенным антикоммунистом и преуспел во времена холодной войны, оставаясь старшим советником при трех президентах подряд – Эйзенхауэре, Кеннеди и Джонсоне. Будучи историком экономики, он привнес в Вашингтон классические воззрения в духе Листа. Его основополагающий труд «Стадии экономического роста» (The Stages of Economic Growth) посвящен тому, как все государства, пользуясь словами японской поговорки, спускались по одному и тому же участку экономической реки. Одним из почитателей этой книги был главный плановик Тайваня K. Ю. Инь{227}.

В начале 1950-х гг. у США пропала охота поддерживать земельные реформы в Восточной Азии, тогда же попал в немилость и Ладежинский. Однако Ростоу и его сторонники продолжали давить на американское правительство, чтобы оно оказало содействие в индустриализации дружественных государств, таких как Южная Корея и Тайвань, а потому производственные программы «молодой промышленности» со скрипом, но принимались. И действительно, США часто платили за проведение такой политики из своих огромных бюджетов военной и гражданской помощи. Безвозмездные гранты были урезаны в конце 1950-х, однако деньги продолжали поступать через Фонд США по кредитованию развития (USA Development Loan Fund), который, согласно откровенному замыслу Ростоу, должен был поддерживать индустриализацию в странах – союзниках США в холодной войне.

Правительства в Сеуле и Тайбэе не только сформировали на американские «баксы» программы «молодой промышленности», но и убедили американских консультантов действовать в своих интересах. Так, на Тайване нью-йоркская проектная фирма J. G. White использовалась для сравнительной оценки десятков проектов по развитию тяжелой промышленнсти. Американское консалтинговое агентство Arthur D. Little занималось выявлением новых промышленных товаров, достойных продвижения, и одновременно консультировало по предоставлению налоговых льгот с целью субсидирования экспортеров. (Последний вид деятельности считался бы незаконным, согласно правилам Всемирной торговой организации{228}.)

В отличие от стран Юго-Восточной Азии государства Северо-Восточной Азии использовали деньги, получаемые от США, для укрепления своей промышленной политики. В то же время неоклассических экономистов в Северо-Восточной Азии, по словам Роберта Уэйда, «держали на расстоянии, чтобы их озабоченность критериями эффективности не подорвала бы процесс отбора отраслей и продукции, подлежащих интенсивному развитию»{229}. Когда же в 1980-х гг. в Южной Корее и на Тайване такие экономисты стали занимать влиятельные должности, проблемы «эффективности» тут же сделались более насущными. Крупные компании, организованные государством, становились всё более коррумпированными в силу их олигопольного положения, а потребителей всё сильнее раздражало, что государственная промышленная политика выходила им боком, вследствие того что за счет высоких внутренних цен субсидировалась экспортная конкурентоспособность.

В Южной Корее экономисты «с их свежеиспеченными американскими учеными степенями», как уничижительно отзывалась о них Ён Эн У, внесли в 1980-х гг. настоящий хаос в финансовую систему страны, подготовив почву для ее финансового истощения в 1998 г.{230} И все же выход экономистов на политическую арену потребовался в то время, когда Южная Корея уже была конкурентоспособной на мировом рынке в ряде отраслей обрабатывающей промышленности и нуждалась в дерегулировании для дальнейшего прогресса.

В Юго-Восточной Азии, напротив, исторический взгляд на экономическое развитие никогда не воспринимался всерьез. Обретшие независимость страны сначала заигрывали с промышленной политикой, а затем резко меняли курс, внимая советам экономистов, ориентированных на эффективность. Иногда это были местные экономисты, прошедшие обучение за рубежом, например так называемая «Мафия из Беркли» – пятеро ведущих консультантов Сухарто в Индонезии, все как один обучавшиеся в Калифорнийском университете в Беркли{231}. Чаще экономические советы исходили от Всемирного банка и МВФ, которые были готовы выдать рецепты по развитию свободного рынка, невзирая на тот факт, что рецепты эти не помогли ни одному государству сделаться успешным в промышленном отношении.