— Выходит, она была права.

Падуа не ответил.

Она обратила внимание на его молчание и предложила:

— Давайте поговорим позже.

— Конечно, — кивнул он.

С шоссе хижина была совершенно незаметна. Лишь подойдя поближе, Амайя смогла разглядеть ее наполовину скрытые за деревьями стены, так густо оплетенные вьюнком, что она почти полностью сливалась с окружающим ее густым и темным лесом. Она кивнула жандармам, расположившимся по обе стороны от двери, и вошла внутрь. В хижине было холодно и темно. Воздух был пропитан зловонием, которое невозможно было спутать ни с чем — запахом трупа, который уже начал разлагаться. Кроме того, здесь пахло чем-то сладковатым и мускусным, похожим на ароматизированный нафталин. Этот второй запах живо напомнил Амайе бельевой шкаф ее бабушки Хуаниты, заполненный стопками отутюженных простыней с вышитыми в уголке инициалами. В этом шкафу царил идеальный порядок, а с полок свисали прозрачные мешочки с камфарой, обрушивавшие свой навязчивый аромат на любого, кто дерзал отворить дверцы.

Она замерла на несколько секунд, ожидая, пока ее глаза привыкнут к полумраку. Крыша лачуги провалилась, не выдержав снегопадов минувшей зимы, но деревянные стропила выглядели достаточно прочными, чтобы пережить еще несколько зим. С поперечных балок свисали почерневшие обрывки ткани и кожи. Плети вьюнка проникли внутрь хижины сквозь дыру в потолке, и на них виднелось не меньше сотни ярких ароматизаторов воздуха в форме различных фруктов. Амайя опознала эту удивительную комбинацию как источник удушающего запаха. Хижина состояла из единственной прямоугольной комнаты, меблировку которой составляли старый, внушительных размеров стол с перевернутой скамьей, валяющейся на полу возле его ножек, и двуспальный диван, расположенный в центре комнаты. Это чудовищно разбухшее и покрытое пятнами плесени и мочи ложе стояло напротив почерневшего камина, набитого мусором, который кто-то явно, но безуспешно пытался поджечь. Из-за спинки дивана виднелся прислоненный к нему довольно чистый поролоновый матрас. Пол, похоже, был покрыт тонким слоем земли, более темной в тех местах, куда с потолка стекала вода, образуя уже успевшие высохнуть лужи. В остальном тут было чисто. Казалось, в хижине недавно подметали. На полу даже виднелись следы от веника, который теперь был прислонен к камину. Трупа нигде не было видно.

— Где..?

— За диваном, инспектор, — махнул рукой Падуа.

Она направила луч фонаря туда, куда он показал.

— Нам нужны прожекторы.

— За ними уже поехали. Скоро привезут.

Луч ее фонаря осветил серебристые кроссовки и белые носки, немного измазанные землей. Амайя отступила на два шага, ожидая, пока установят прожекторы и сделают первые снимки. Закрыв глаза, она прочитала короткую молитву о душе умершей девочки и перешла к делу.

— Я хочу, чтобы все, кроме моей группы, криминалистов и лейтенанта Падуа из Гражданской гвардии, вышли за дверь и ожидали, пока мы окончим свою работу, — вместо приветствия произнесла она, обращаясь ко всем присутствующим. За исключением одного из жандармов, она была единственной здесь женщиной, и ее опыт в ФБР научил ее важности соблюдения профессиональной этики. Она понимала, что взялась за расследование преступления, над которым уже работали другие полицейские. — Гражданская гвардия обнаружила труп и уведомила об этом нас, — продолжала она, — тем самым продемонстрировав уважение к нам. Но я хочу знать, кто входил в хижину и что-либо здесь трогал, включая детей и отца мальчика, который сообщил о трупе. Хонан, иди сюда. Здесь необходимо все сфотографировать. Сабальса, помогите нам. Этот матрас необходимо очень осторожно убрать. Смотрите, куда становитесь.

— Ничего себе! — вдруг воскликнул Хонан. — Это убийство отличается от других.

Погибшая девочка-подросток была невероятно худой и смуглой, хотя ее кожа уже обрела оливковый оттенок и вздулась. Ее одежда была грубо и неуклюже разрезана и отвернута в стороны от тела, хотя некоторые ее лоскуты прикрывали лобок. С распухшей и посиневшей шеи свисали обрывки шнура, полностью скрывшегося в складках разбухшей плоти. Одна безжизненная рука покоилась на животе, сжимая букет белых цветов, перехваченных белой же лентой. Ее глаза были приоткрыты, и между ресниц виднелась белесая и слизистая пленка. Десятки маленьких цветочков, в той или иной степени увядших, окружали ее голову, покрывали темные вьющиеся волосы, образуя опускавшуюся до самых плеч тиару, и силуэтом обводили все тело.

— Черт! — пробормотал Ириарте. — Это еще что такое?

— Белоснежка, — шепотом ответила Амайя, силясь прийти в себя от потрясения, вызванного увиденным.

Только что вошедший доктор Сан-Мартин обернулся к дивану и остановился рядом с Амайей. Натянув перчатки, он осторожно коснулся нижней челюсти и плеча девочки.

— Состояние трупа указывает на то, что с момента смерти прошел не один день.

— Некоторые цветы довольно свежие. Их принесли сюда не раньше чем вчера, — произнесла Амайя, указывая на букет, который девочка держала у себя на животе.

— Я бы сказал, что тот, кто принес сюда первые цветы, возвращался каждый день, чтобы принести свежих. Некоторым из этих, — вслух размышлял он, — не меньше недели. Кроме того, кто-то облил труп духами.

— Я уже обратила на это внимание, — кивнула Амайя. — Это в придачу к ароматизаторам. — Она приподнялась на цыпочки, чтобы взглянуть на Ириарте. — Я думаю, что флакон может находиться в куче мусора в камине.

Она заметила этот темный продолговатый пузырек, едва войдя в хижину. Два года назад Роз подарила ей дорогущий флакончик этих духов, которыми она пользовалась от силы пару раз. Джеймсу они нравились, но ей навязчивые нотки сандала казались приторными. Она знала, что больше никогда не сможет ими надушиться. Ириарте поднял руку в перчатке, сжимая выпачканный пеплом флакон.

— Тело, — продолжал Сан-Мартин, — уже прошло хроматическую стадию и вошло в энфизематозную. Как вам уже известно, более точные данные я смогу сообщить только после вскрытия. Но я бы сказал, что она умерла около недели назад. — Он потрогал кожу, защипнув ее между пальцами. — Кожа еще не начала лопаться и не выглядит пересохшей. Но сохранности тела, видимо, способствовало нахождение в этом темном и холодном помещении. Тем не менее, оно уже начало вздуваться из-за скопления трупного газа. Это заметно здесь и вот здесь, — добавил он, указывая на живот, который приобрел зеленоватый оттенок, и на шею, настолько воспаленную и распухшую, что концы шнура едва виднелись среди темных волос девочки.

Сан-Мартин склонился над телом, разглядывая что-то, что привлекло его внимание. Между приоткрытыми губами трупа виднелись личинки насекомых, отложивших там свои яйца.

— Взгляните на это, инспектор. — Амайя прикрыла рот маской, которую протянул ей Сан-Мартин, и наклонилась к телу. — Посмотрите на шею. Вы видите то же, что и я?

— Я вижу два огромных и совершенно отчетливых кровоподтека по обе стороны от трахеи.