– Другими словами, вы с Мадлен струсили?

– Нам не было резона привлекать к себе лишнее внимание. К тому же мы поняли, Изольду убил тот, кто организовал за нашей спиной Большую игру. Ведь она собиралась сдать его нам. Кстати, можешь передать Мадлен, что ни Катьки, ни Виктора на судне нету. Я обошел все каюты, куда пассажиры заказывают еду из ресторанов. В одном сидит мать с маленьким ребенком, у мальчишки температура под сорок, им путешествие не в радость. А во второй пара пожилых чудаков. У обоих жуткий радикулит, шевельнуться не могут. И куда такой антиквариат намылился? Сидели бы дома, здоровей были бы!

– Молодец, хорошо поработал, – одобрила Мариша сыщицкую деятельность Бориса.

Она могла бы и сама додуматься до этого, но почему-то не додумалась.

– А что еще ты можешь сказать?

– Знаешь, запах в каюте был какой-то странный.

– Странный?

– Да. Какой-то очень знакомый запах. Где-то я его уже слышал.

– Духи?

– Да, духи. Но где я их слышал?

– Наверное, в магазине?

– Наверное, – согласился с ней Борис, хотя в голосе его слышалось сомнение. – И еще одно… Когда я подходил к каюте, я слышал женский голос.

– Голос?

– Да.

– Это невозможно. Соседей Изольды в тот момент не было.

– Но я слышал голос, – настаивал Борис.

– Повторяю тебе, соседи с одной стороны до утра отрывались в диско-баре, а соседка с другой…

Мариша остановилась, решив не говорить Борису, что вторая соседка как раз в этот момент подсматривала за ним. К чему расстраивать парня лишний раз? Поэтому Мариша ограничилась тем, что сказала:

– Второй соседки тоже не было в ее каюте.

– И все равно я слышал голос. Совсем рядом. Сначала мне даже показалось, что он доносится из каюты самой Изольды.

– Но ты же сказал, что, когда вошел, Изольда была уже мертва.

– Да. Лежала в кровати и не шевелилась. Так же, как и когда ее нашли утром!

– Но голос… Ты сказал, что он звучал в каюте самой Изольды.

– Так мне показалось вначале. Но когда я вошел, в каюте не было никого, кроме трупа.

– Допустим. А что ты можешь сказать про этот голос?

– Женский голос. И он говорил на каком-то неизвестном мне языке.

Только иностранцев еще не хватало! А ведь на судне были иностранцы. И Мариша немедленно принялась составлять в уме список граждан других государств. На судне плыло несколько армян, плыли еще какие-то выходцы с Кавказских гор. Имелась группа финнов и даже парочка англичан.

Но финны держались тесной группой и пили у себя в каютах с момента погрузки на корабль. Англичане же выглядели слишком пожилыми и респектабельными, чтобы душить русских женщин. Вот жители гор подходили лучше. Их было много. И разобраться с ними было труднее.

– А какой был язык?

– Я не понял! Вроде бы там были и немецкие слова.

– Немецкие? В каюте Изольды говорили по-немецки?

– Не уверен. Я плохо слышал. Всего несколько слов и разобрал. Удивился еще, зачем Изольде самой с собой на другом языке разговаривать? Она нам с Мадлен сто раз твердила, что к языкам не способна. А иначе жизнь свою другим образом бы устроила.

– И каким же, например?

– Не стала бы со своим Василием связываться, за иностранца бы постаралась замуж выйти. За границей и жизнь другая, и возможностей больше. Но при этом всякий раз подчеркивала, что такое замужество и такая жизнь ей не светят.

Так, с матримониальными планами покойницы все ясно. Не ясно другое. Ведь если Изольда не знала и не хотела учить ни одного иностранного языка, да еще к моменту прихода Бориса была мертва, то кто же разговаривал в ее каюте на незнакомом Борису языке?

Ответ напрашивался сам собой. Это был убийца. И приход Бориса спугнул его или ее. Она или он спрятался где-то в каюте, скорей всего, в блоке с душем. И переждал опасный момент.

– Боря, Боря! – воскликнула Мариша горестно. – Что же ты наделал! Убийца был в двух шагах от тебя, а ты даже не пожелал взглянуть, кто это!

Однако, когда Борис понял, что преступник прятался в душе, он ничуть не расстроился.

– Ну и прекрасно, что я туда не сунулся! Лучше уж оказаться в тюрьме, да живым, чем быть свободным, но мертвым!

И это говорил молодой и полный сил мужчина! В этот момент Мариша окончательно разочаровалась в своем бывшем любовнике и даже немножко запрезирала его. Лично она никогда бы так не поступила. Умно это или глупо, она бы уж сунула свой нос в душевую, чтобы убедиться, что там никого нет или, наоборот, кто-то есть.

– К тому же я был в таком шоке от того, что нашел Изольду мертвой, думать ни о чем не мог. Только и мечтал, как бы унести свои ноги подальше из ее каюты. Даже по сторонам не смотрел!

И все же теперь у Мариши была хоть и слабенькая, но все же зацепка. Итак, преступник – это женщина, владеющая иностранными языками. А как же хромой мужчина, которого видела Верочка? Или это другой преступник? Выходит, их двое? Или… или даже еще больше?

С этими новостями Мариша и вернулась к мужу, который по-прежнему находился в каюте Мадлен. Оказалось, пока Мариша бродила по теплоходу, муж успел уже немного вздремнуть. Мадлен как закрылась в ванной комнате, так оттуда и не появлялась. Но шум воды и редкие, но регулярные ее реплики, адресованные Смайлу, показывали, что с ней все в порядке.

Пока Мадлен не было, Мариша быстренько ввела мужа в курс дела.

– Двое? – неприятно поразился Смайл. – Преступников уже двое? Хромоногий мужчина и женщина-иностранка? Знаешь, мне это совсем не нравится!

– А мне, думаешь, нравится?

Смайл помолчал, а потом спросил:

– Слушай, а почему бы нам самим прямо сейчас не поискать других участников этой Большой игры?

– Где? – вяло откликнулась Мариша.

– Да тут! На теплоходе!

– Мадлен не в курсе, кто начал Большую игру. А Изольда убита.

– Но ведь должны же быть в этой чертовой игре и другие участники, – не сдавался Смайл. – Не правда ли?

– Ну… да.

– И я уверен, что все, кто получил приглашения, были завсегдатаем казино.

– Казино закрыто. Мадлен в трауре. Разговаривать с ней бесполезно.

Но Смайл потер подбородок, покрывшийся густой и колючей рыжей щетиной. Со всеми этими нервотрепками муж забывал бриться. И Мариша мысленно попеняла самой себе, что плохо следит за ним. И тут же она также мысленно себя одернула. Лучше пусть ходит небритый, когда вокруг столько охотниц до чужого добра.

А еще лучше, пока Света рядом, мужу вовсе не бриться, не мыться и даже одежду не менять! Пусть ходит и воняет, авось тогда Света от него отвяжется. Ну, а Марише муж годится и такой, с немытыми ногами и пахучими подмышками. Подумаешь, велика важность – исходящий от мужа запах, главное, что свой и родной.