Когда они поднялись наверх, Райф обернулся к Пратику и прошептал:

– Иди вплотную за мной. И не поднимай голову.

Впереди в главном зале царило оживление. Тюремщики направлялись во все стороны, кто-то вел скованных узников. В толпе сновали мальчишки в красных шапочках, разнося послания.

«Замечательно!»

Райф повел Патрика в самую толчею. Они влились в поток тюремщиков, закончивших свое дежурство и направлявшихся домой. Вскоре впереди показались острые зубцы поднятой решетки. Все шло хорошо до тех пор, пока впереди не возникло какое-то смятение.

Райф сместился в сторону, чтобы выяснить, в чем дело.

Он застонал, увидев знакомую фигуру в серой рясе с завязанными под подбородком серебряными косами. Исповедник Врит решительным шагом поднимался по лестнице, ведущей в тюрьму. Редкое зрелище праведника, да еще направляющегося в тюрьму, привлекло всеобщие взоры. Море мальчишек-рассыльных и тюремщиков расступилось перед Исповедником, движимое уважением и страхом.

Что хуже всего, образовавшаяся свободная полоса протянулась прямиком к Райфу.

Выругавшись вполголоса, тот отпрянул назад, увлекая за собой Пратика.

«Должно быть, боги меня ненавидят…»

Схватив чааена за руку, он потащил его вглубь толпы. «Что здесь делает Врит?» Ответ появился прямо впереди, за двумя тюремщиками, которых бесцеремонно оттолкнули в сторону, освобождая дорогу. Показались два человека, те самые, кто обрек Райфа на каменоломни Мела.

Находящийся в нескольких шагах архишериф Лаах радушно указал на ворота тюрьмы.

– Прошу сюда, Исповедник Врит!

Не замечая ничего вокруг, архишериф не обратил внимания и на стоящего рядом Райфа. Чего, к сожалению, нельзя было сказать про его спутницу. Мало что могло укрыться от взгляда Ллиры хи Марч, главы гильдии воров. Она уставилась Райфу в лицо, и на мгновение ее лицо изумленно застыло – затем губы поджались, а глаза зажглись мрачным злорадством.

Райф застонал.

«Воистину, боги меня ненавидят!»

Райф лихорадочно пытался найти путь к бегству.

На мгновение задержав взгляд на его лице, Ллира прикоснулась пальцами правой руки к запястью левой, где под рукавом скрывался браслет с ножнами для метательных ножей. Как-то раз Райф стал свидетелем того, как она одним резким движением руки пригвоздила трех крыс – к стене, потолку и бочонку с элем. При этом даже не потрудившись взглянуть в сторону грызунов.

Однако главная опасность заключалась не в этом. Недаром Ллира вот уже больше десяти лет возглавляла гильдию воров Наковальни. Райф давным-давно усвоил, что ум у нее скользкий, словно смазанная жиром брусчатка под дождем. Имея с нею дело, было почти невозможно удержаться на ногах. Ее способности были такими обескураживающими, что Райф порой гадал, не порождены ли они заклинанием или алхимией. В прошлом он не раз садился играть с Ллирой в «рыцарей и разбойников», но она неизменно разбивала его в пух и прах, без особых усилий повергая его короля на доску.

«Так на что же мне сейчас надеяться?»

Вне всякого сомнения, Ллира уже продумала все вперед на десять ходов, приготовила ответные шаги на любые его попытки к бегству. Райф чувствовал, как с каждым ударом сердца смыкаются железные челюсти ловушки.

Ллира сократила разделявшее их расстояние, не отрывая от него взгляда, – затем прошла мимо, толкнув локтем. Кивнув на столпотворение у решетки, она обратилась к архишерифу:

– Лаах, нам нужно поскорее увести этого хмыря с косицами наверх в башню, пока весь этот сброд не пал ниц и не начал просить у него благословения.

Пробормотав что-то невнятное, Лаах ускорил шаг навстречу Вриту.

Ллира оглянулась на Райфа, однако лицо ее оставалось непроницаемым.

«Это еще что за новая игра?»

Несмотря на нависшую над ним смертельную опасность, Райф поймал себя на том, что его в очередной раз поразила суровая красота Ллиры. Ее светлые волосы ниспадали до плеч. Глаза, подчеркнутые острыми скулами, сверкали ледяной медью. Мягким был лишь бутон ее губ. И хотя она много раз приглашала Райфа разделить с ней ложе, ни разу не позволила ему вкусить эти губы.

Развернувшись, Ллира направилась прочь. Свой наряд она выбрала, чтобы подчеркнуть изгибы фигуры. Лен и кожа туго обтягивали талию, рейтузы облегали ноги подобно второй коже. И хотя Ллира обладала невысоким ростом большинства уроженцев Гулд’Гула, ее гибкие члены были пронизаны такими твердыми мышцами и упругими жилами, что Райф готов был поклясться в том, что они из стали. Особенно ему запомнилось то, как ее сильные ноги обхватывали его за ягодицы, требуя доставить наивысшее наслаждение.

«Но что она хочет сейчас? Почему не подняла тревогу?»

Со всей определенностью Райф мог сказать только одно: в прошлом ему никогда не удавалось перехитрить Ллиру, не говоря уж про то, чтобы распутать ее сложные замыслы. Решив не мучиться с этими загадками, Райф, воспользовавшись таинственной отсрочкой, схватил Пратика за руку и потащил его за собой. Обойдя толпящихся вокруг Исповедника зевак, он поспешно прошел под решеткой и оказался на площади.

Райф не мог сказать, посмотрела ли Ллира ему вслед.

Ему было все равно.

«Главное – что я свободен!»

Райф не останавливался, но в то же время старался не бежать.

– Не отставай от меня! – предупредил он Пратика. – Нам предстоит неблизкий путь.

«И скорее всего, за нами увяжутся “хвосты”».

Это было единственное возможное объяснение. Несомненно, Ллире известна ценность похищенного им, и она решила забрать добычу себе. Наверняка она надеется, что Райф приведет ее ищеек прямиком к своему тайнику. Поскольку Ллира и Лаах дошли до решетки первыми, она, по-видимому, уже подала знак своим подручным, находившимся на площади. И у нее в распоряжении вся гильдия, так что выбирать лучших соглядатаев есть из кого.

«Но не самых лучших», – подумал Райф с гордостью, которая, хотелось надеяться, имела под собой все основания. Направляясь к скрещенным киркам на главной арке площади, Райф осмотрелся по сторонам, ища взгляды, которые задерживались бы на нем слишком долго, и людей, которые двинулись бы следом за ним. Он определил с полдюжины подозрительных типов, но, предположительно, их здесь было вдвое больше. Что хуже всего, у него не было сомнений в том, что известие о нем стремительно распространялось по всему городу.

Увлекая за собой Пратика, Райф делал все возможное, чтобы вернуться в порт. Город он знал прекрасно. Беглец выбирал самые узкие переулки, в которых никого не было. Он заходил в лавки и покидал их через черный вход. Выбирая извилистые пути, постоянно возвращался назад. Войдя в заполненную дымом кузницу, где с трудом можно было разглядеть пальцы на вытянутой руке, Райф бросил кузнецу серебряный эйри и забрал два плаща, чтобы скрыть одежду тюремщиков.