— Поздравляю, господа и дама, у нас получилось, — чувствуя, как эмоциональное давление пожирает каждую клеточку тела, Вилл сжал правой волшебной рукой чёрный кристалл и показал его ребятам.

Казалось бы, на этом моменте надо порадоваться, но они сделали лишь маленький шаг на пути к большой цели.

«Ну молодец, молодец», — всё-таки похвалил себя Вилл.

Покоя не давал другой момент.

— Перо. Книга. Мне одному кажется, что здесь напрашивается что-то ещё? — спросил Вилл у ребят.

— Чернила? — предположила Фалгия, поднявшись с моста и поправляя свою тёмно-синюю волшебную рубашку, прожжённую левее живота.

Вилл бросил взгляд на проход, с которого прибыл Енэф и который уводил вглубь данжа. Фалгия права — скорее всего, в одном из следующих боссов, если их несколько, лежат те самые чернила или иной предмет из коллекции. Кто знает, какие возможности открываются при сборе всех компонентов — может быть, и скрещенные заклинания. Но…

Таймер подсказывал, что пошёл седьмой час вечера. Скоро начнёт смеркаться, а добираться до ближайшей безопасной зоны с телепортом около трёх часов. Передвигаться в ночи — большая глупость, которую выбивают ещё на первых порах игры. К тому же, было видно, что ребята вымотались и устали. У Фалгии прожжена не только одна область — обгорелые дыры светились на рукавах и штанах. Обычно ровные тёмные волосы Намтика торчали дыбом от электрических заклинаний, а у Кромора на лысине появилось какое-то пятно. Венжу не пришлось танчить Енэфа, но и рыцарь выглядел побито, напоминая дворового пёс. Ребята устали, и в таком состоянии легко сделать ошибку, за которую ответственность понесёт он. Главная цель выполнена — реликт добыт. Всё что свыше — необязательная программа, которая подставит под удар остальных. Будь он в соло данже — никаких вопросов, хоть засидись тут до утра, но остальные…

— Ладно, — Вилл принял решение. — Уходим.

— Но…а возможные чернила…? — осторожно спросил Намтик.

— Я не хочу бросать вас в этот огонь, даже если вы согласитесь, — честно ответил Вилл. — Мы решили выманить босса, чтобы срезать путь и добыть реликт побыстрее. Мы это сделали. Раз так, то не будем отклоняться от курса. Вам и так идти в другой мир, так что не хочу, чтобы вы вымотались или тем более пострадали.

— Мне плевать на чернила, я просто хочу поесть и отдохнуть.

Ответ Венжа хорошо говорил о правильности принятого решения. В глазах остальных читалась небольшая, но мольба закончить и покинуть данж. Вилл бросил последний взгляд на растворяющегося в Системе Енэфа и первым пошёл к выходу.

(1) Пул: Ограниченный выбор/набор чего-либо — карт, навыков, способностей.

Глава 9

— До-о-о-ом!

— Милый до-о-о-ом!

— Ждёт нас до-о-о-ом!

— Дом наш до-о-о-ом!

Вилл с улыбкой смотрел, как два танка Десятки, Венж и Брэйв, стучались кружками, отпивали за раз добрую половину и в голос пели. Нескладно, наплевав на все правила такого искусства как «Музыка», но главное — пели с душой. Слова в импровизированной песне были странными — до дома ещё как до Луны, но отправка во второй мир и изрядное количество алкоголя проложили дорожку до родных просторов. Несмотря на один класс и одинаковое пиво, закусывали парни по-разному. Брэйв предпочитал жареное, из-за чего весь зал Десятки, который должен быть пропитан мудростью и великими свершениями, пах мясом. Венж откуда-то достал банку с солёными огурцами и помидорами цвета спелой ежевики.

На Брэйва было приятно смотреть. Несмотря на надвигающийся поход, окутанный таинственным мраком, с каждым днём он становился всё веселее и воодушевлённое, а сейчас улыбка не сходила с раскрасневшегося лица. Волосы всё-таки не поменяли свой цвет, но главное, что само лицо выглядело куда живее. Раскраснелся и Венж, но его улыбка была скромна, как будто внутри до сих пор стояли барьеры, мешающие принять счастье. Корит себя за первую легендарку?

— До-о-о-о-ом! — по новой заладили парни.

На спиртное можно закрыть глаза — к утру от него останутся лишь воспоминания. Радовало, что Брэйв и Венж, которые сперва настороженно и даже с неприязнью поглядывали друг на друга, если не стали лучшими друзьями, то как минимум поладили.

Вилл немного отпил из стакана. Недельный запой до сих пор стоял перед глазами, так что по телу разливался прохладный яблочный сок. Сегодняшний вечер станет последним для них в этом мире, по крайней мере, на неопределённый срок. Пусть танки морально отдохнут и наберутся сил — им полезно.

Этот день стал одним из самых странных за всё время. Прогуливаясь по Товиру в последних приготовлениях, на душе зародилось необычное чувство. Такое, словно он уже отправился в другой мир. Вокруг ходили игроки, но они ничего не знали — ни об изменениях в правиле одной жизни, ни о существовании другого мира. Они играли по прежним правилам — что нельзя умирать и ждали конца в виде третьей легендарки, к которой медленно, но подползали некоторые игроки выше сто тридцатого уровня. Разговор с Лоинтаном и добыча реликтов словно стали красной таблеткой, после которой всё изменилось.

Пришлось принять непростое решение — ничего не рассказывать руководителям альянса, среди которых был Эрайз. Неизвестно, как правда отразится на широком кругу игроков и к каким последствиям она приведёт. Быть может, поднимется ещё большая паника, а может, в Альянсе случится раскол. Правда — страшная сила, и важно ей распорядиться ответственно. Вместо этого Вилл решил поговорить с двумя людьми, с двумя охотниками из второго рейда — Луной и Валентином.

События той легендарки эгоистично отодвинули на второй план страдания парня и девушки. Валентин изменился — из жизнерадостного ловеласа, от одного имени которого у первой половины дам щёки загорались от гнева, а у второй загорались уже от смущения, он превратился в опустошённого и забитого парня, который забросил прокачку и днями сидел на одной из скамеек Лунной деревни. Слухи об этом казались странными, но вскоре всё стало на места. Судя по всему, чувства к Ауриэтте не были очередным флиртом — Валентин действительно запал на неё, но как кратко сказала Мама, «этот упырь спокойно смотрел, как она умирает». Тихим голосом, полным тяжёлой боли, Валентин рассказал, что Мама права — Ауриэтта правда молила о спасении, но он побоялся броситься к ней на помощь. Он винил себя в этом, и все защитные маски самолюбия треснули в один миг. Густые соломенные волосы словно потеряли свою силу и обмякли, под глазами появились едва заметные мешки. Вилл осторожно рассказал, что не стоит корить себя, и на