Кончился разговор тем, что я попросил эльвийку слетать с опытным пилотом на Двадцать-четырнадцать и пригласить своих друзей, родственников или тех, кого при случае смогу называть «папа» и «мама». Хы-хы. Мне было как-то боязно в такой момент расспрашивать девушку про родителей.

Потом вознамерился обсудить со священником все тонкости предстоящего обряда… Вот только меня, мягко говоря, ожидал удар: поп оказался негром – черным, как самый черный участок космоса, лишь глаза блестели, словно звезды. Да еще он был обряжен в древний церемониальный наряд… А если говорить без политкорректности, передо мной сидел папуас в набедренной повязке. Единственным его отличием от тех, которых я видел в старых фильмах, был огромный деревянный крест, висевший на груди.

– Откуда вы? – спросил, не сразу заметив, насколько он огорошен.

Папуас был зажат и напряжен, словно в любую секунду ожидал удара.

– Я? Я… из Нигерии.

– Ну этого стоило ожидать. Расслабьтесь, никто вас и пальцем не тронет.

– Никто не тронет? Это после того, как прямо во время молебна с неба опустилась стальная птица и извергла из себя демонов, которые меня похитили?!

– Какая птица? Какие демоны? Вы что, дикий?

Не получив вразумительного ответа, я выспросил у него про современную Нигерию и узнал, что так называется планета где-то у черта на рогах.

– Так, значит, это резервация? А почему вас выслали с Земли?

Оправившийся к тому времени поп начал обстоятельный рассказ:

– Существует много версий. Я сам не читал… но придерживаюсь такой: был народ, американсы, и раньше мы жили бок о бок с ними. Но еще раньше мы были для них рабами, и поэтому, когда рабство исчезло, мы считали, что вправе относиться к американсам пренебрежительно. Они нам были должны! Ведь когда-то их предки заставляли наших пращуров рубить деревья и работать на плантациях! И вот в какой-то момент в нашей среде появился лидер, который заявил, что нужно создать новую Америку, только для чернокожих… В общем, вскоре после этого всех чернокожих собрали власти и по частям отправили на планету Нигерия, сделав ее резервацией.

– Довыпендривались, в общем. То-то я заметил, что нигде не видел негров… А что, вас оставили совсем без средств?

– Нет, поначалу были фабрики, материалы, склады пищи, но начались междоусобные войны, битвы банд, а потом началось разделение на племена – заводы и фабрики пришли в запустение и со временем разрушились.

– Ладно, все понятно. Скажи, какое христианство ты исповедуешь?

– Все мое племя исповедует православие.

– Это хорошо. Сможешь обручить меня?

Он не то кивнул, не то пожал плечами – я воспринял это как положительный ответ.

– О’кей, только надень на себя что-нибудь… Эльва, организуй ему какую-нибудь рясу.

– Будет сделано, капитан.

Церемониальный зал был огромным, как не знаю сколько соединенных вместе стадионов, но он все равно не вместил в себя пожелавших присутствовать на свадьбе бога, так что все мало-мальски пригодные возвышения оккупировали доморощенные видеооператоры – почему-то считалось, что они снимут лучше, чем Эльва, да вдобавок сопроводят съемку красивыми комментариями. Первым вопросом, на который я ответил перед церемонией, было нечто типа: «Почему я, бог, пригласил на собственную свадьбу священника другой религии?»

Я честно ответил: «Пусть я бог, но ведь Вселенную, а значит, и меня создал кто-то другой. Возможно, я неправ, но тот бог, которого исповедует этот человек, для меня олицетворяет Творца, а такое значимое событие своей жизни, как свадьба, я не могу оставить без его внимания».

Не знаю, о чем подумали зрители, когда я давал интервью, но, кажется, на их лицах сквозило понимание. Ну что же, я хотя бы вдолбил в их головы мысль, что не являюсь единственным богом и не считаю себя хозяином Вселенной.

Но все эти соображения вылетели у меня из головы, когда на красную дорожку, ведомая под руку эльфийским князем, вроде бы главой дома Найты, ступила она – моя богиня.

Пышное платье развевалось на легком ветру, букет цветов в тонких руках издавал самый невероятный аромат, а прозрачная фата не скрывала сияния, идущего от прекраснейшего лика. Когда наконец девушка подошла к алтарю, конфетти перестало падать, а музыканты заиграли поистине величественную музыку.

Комментаторы живо загалдели, когда поп закончил произносить речь; люди загудели, как только мы обменялись кольцами. Приглашенные эльфы, смирно стоявшие в первых рядах, издали какой-то победный клич, когда я, откинув фату, жадно вцепился в манящие губы. Мне кажется, эльвы внутренне дрожали, вряд ли до конца понимая, куда попали, но природная гордость не позволяла проявить хоть какие-нибудь признаки страха.

Я поднял улыбающуюся Найту на руки и медленно пронес между ликующими людьми. Выдержки хватило на то, чтобы добраться до выхода из зала, а потом я побежал, подстрекаемый шуточками жены.

Слава Творцу, этого никто, кроме Эльвы, не видел – все гости плавно перешли в банкетный зал с расставленными по столам яствами, собранными, наверное, со всей Вселенной. А потом началась «ночь» любви – время страсти, волнующей истомы и пылкого жара. Я не в силах был сдержать страсть, пощадить нежное тело девушки и любил ее до полного изнеможения, но, кажется, в глазах Найты не проскользнуло и тени намека на какие-то неудобства, а после, когда мы, тяжело дыша и взявшись за руки, смотрели друг другу в глаза, она шепнула: «Спасибо».

– Ты прекрасна, – сказал в ответ я. – Я никогда еще не был так счастлив.

Проснувшись, обнаружил пустую постель, сердце екнуло, но тут появилась Найта с подносом фруктов. Ее хитрая рожица и навостренные ушки вызвали на моем лице широкую улыбку.

– Классная маечка, – похвалил я. – Ты в ней так соблазнительна…

Она улыбнулась, отвернулась, но ничего не ответила.

– Простите, что вмешиваюсь в семейную идиллию, – вдруг произнесла Эльва, – но генерал велел сообщить сразу же после того, как вы проснетесь: сборка корабля «Безумец» полностью завершена.

– Супер! – воскликнул я. – Найта, где моя одежда?

– Вот она, господин.

– Эй! На фиг! Какой я тебе господин?

– Вы – муж мне, и значит, мой господин.

– Найта, чтобы я больше такого не слышал… Иначе укушу за ушко!

В подтверждение сказанного я громко клацнул зубами около ее уха, чем вызвал широкую улыбку… но не только у нее. До сих пор висевший в каюте портрет бывшего капитана, как показалось, ожил. Его глаза ехидно блеснули, а красные фонари на черной броне заговорщически перемигнулись.

– Так, у меня снова разыгралось воображение. Найта, прости, мне надо бежать!

Чмокнув женушку, я вылетел из нашей каюты и, не обращая внимания на салюты часовых, бросился к лифту. Всего лишь один уровень разделял меня и мозговой центр корабля. Капитанская рубка встретила овациями и улыбками офицеров, и было непонятно, поздравляли меня со вчерашней свадьбой или все же в их головах крутился «Безумец», только что сошедший с направляющих рельсов верфи.