– Вы есть «ВКонтакте»? – спросила она.

Я оторопел. Не такого вопроса я мог ожидать от девушки с внешностью бедной студентки, в последний момент узнавшей, что весь учебный семестр ее фактически спонсировал незнакомый взрослый мужик.

– Нет, я не состою в социальных сетях, – ответил я. – Что бы это вам дало?

– Я бы проверила, что вы за человек.

Неимоверным усилием подавив смех, я сказал:

– Я тот, кто не хочет навязываться вам в компанию, пользуясь вашим положением. Предлагаю выход. Я оплачу вам ночь в гостинице и оставлю немного средств – утром вы сами решите, остаться ли в этом прекрасном городе, но уже на другом адресе, или же вернуться к тете.

– Вам-то это зачем?

– Затем, что в вашем положении есть и моя вина. Мне эта история казалась забавной, и я снова прошу за это прощения. Теперь я понимаю, что это было унизительно.

Она снова задумалась.

– Анжела, – сказал я мягко. – Сегодня новогодняя ночь. Вы можете превратить ее в тяжкое, опасное для здоровья бремя, получив ненужный опыт ночевки на остановке автобусов, вздрагивая от каждой пьяной компании. Или же – отдохнуть в теплом номере отеля, любуясь фейерверком над Невой. В каждом из случаев я гарантирую, что меня рядом не будет. Решать вам.

– Какая интересная у вас манера общаться, – заметила она. – Вы откуда?

– Я только что из такси.

– Ясно, – ответила она, ничего не понимая. – Спасибо за помощь. Но я не смогу с вами расплатиться.

– Вы ничего мне не должны, потому что ничего у меня не просили.

Она сняла капюшон и принялась убирать попавшие на лицо пряди волос – красных, словно июльская малина.

– Вы-то где будете ночевать? – спросила она.

– Тоже в номере.

– В моем? – уточнила она с опаской.

– Ваш мне не подойдет. Вам с головой хватит эконом-класса. Я же по возможности беру люкс.

– А… – начала она и запнулась. – Хорошо. Спасибо. Я Анжела.

– Сергей.

Секунду мы смотрели друг на друга, затем в общий голос расхохотались.

– Полагаю, телефон у вас можно не спрашивать, – сказал я, беря ее сумки. – Такси нас ждет через квартал. Фонарик там далеко?

Я шел справа от Анжелы, стараясь, насколько позволяла ширина тротуара, держать почтительную дистанцию. От ее ауры потенциальной Иной у меня внутри все пылало.

* * *

Белый паркетник с хищными фарами ждал меня сразу за углом. Открыв заднюю дверцу, я забрался внутрь. Кондиционер внутри работал на максимуме, охлаждая салон от августовской жары.

– Приветствую, – сказал я двум мужчинам впереди.

– Здорово, – буркнул Саша, не оглядываясь на меня. – Познакомься, это Шагрон.

Водитель зыркнул в зеркало заднего вида. Я кивнул ему.

– Смотри, дела обстоят так, – сказал Саша. – Калужский филиал теперь полностью финансируется напрямую Москвой. Работы у вас там толком нет, ребята простаивают. Вероятно, вас расформируют.

– Вероятно, – согласился я. – После того как вы сместили Петрову, вы получили бывшее здание школы вместе с парой старых компов и мебелью из «Икеи». А также наложили лапу на все мои магические вмешательства, закрепленные за калужским филиалом. Умно придумано. Похоже, я вам больше не нужен.

– Нужен. Нужен, Воробьев. За последний год ты спровоцировал Светлых на восемь вмешательств не ниже пятого уровня. А в ответ не сделал ничего. Позволь спросить – тебе какой в этом интерес?

– Активы, Сань, активы. Право на вмешательство – это не просто туз в рукаве. Это джокер.

– Но ты их не закреплял за собой лично. Ты передавал их наверх. Зачем? Среди ваших ни у кого даже мозгов бы не хватило, чтобы с умом ими распорядиться.

Я не ответил, с интересом ожидая версий. Александр переглянулся с Шагроном и пожал плечами.

– Ну, хорошо, – сказал он. – У меня, кстати, новость для тебя. Я говорил с Завулоном.

– Это радует, – ухмыльнулся я. – И что?

– Ему сейчас не до нас. Сам знаешь, дела в последнее время шли по-крупному. Короче, очередной боевой маг второго уровня с амбициями никому не сдался. У нас тут такие проекты, что Высшие не справляются. Но…

Александр поднял палец.

– Нам бы очень пригодился разводила, – продолжил он. – Войну не обязательно вести числом. Можно и силой отдельно взятых солдат. Завулон не станет увеличивать число агентов. Зато мы можем принять тебя на борт как… изготовителя джокеров. Поучаствуешь в операциях неофициально, прикинешь, откуда дует ветер. Если принесешь нам еще парочку прав на вмешательство – поверь, это будет более весомый вклад, чем патруль на переулках Бутово.

Я сидел, размышляя, компенсирует ли превосходный кондиционер дальнейшее пребывание в этом рассаднике пафоса.

– Так вы что, ребята, – произнес я, – хотите низвести меня до крысы?

– Что ты, Воробьев, не низвести! – хохотнул Шагрон. – Возвысить!

Заметив мое намерение выйти, Александр повернулся ко мне.

– Не злись так, – сказал он. – Есть еще кое-что. У Дневного Дозора Москвы сейчас большой кризис прорицателей.

– А чем я могу помочь?

– Ты – ничем. Как там твоя ведьма?

– Она не ведьма, – процедил я. – Я еще не инициировал ее.

– Вот честно, Воробьев, я без понятия – то ли ты такой тормоз, то ли манипулятор похлеще Завулона, – признался Александр. – Ты понимаешь, что при других обстоятельствах мы бы тебя вообще не спрашивали? Взяли бы и инициировали ее сами.

– Я так рад, что у вас, ребята, ни хрена не выйдет, – заулыбался я.

– Да, – махнул Александр. – Знаю. Право на инициацию Анжелы Возрожденной закреплено за тобой лично. В ответ на развод Светлого в банке. Пойми, у тебя в руках потенциальная прорицательница четвертого уровня. Нам сейчас ведуньи очень нужны.

– Ну, еще бы. Когда Городецкий чуть не двинул кони, у вас там паника, наверное, началась. Действия Светлых теперь не просчитать никаким аналитикам, а узнать их ой как хочется. Все пророки опять же у Светлых. Остается обратиться за помощью к прорицателям, но вот незадача – их нет! По крайней мере выше семерки.

– Не ерничай, Воробьев, – тихо сказал Саша. – У меня отдельное указание есть. Даже не указание – так, намек, но красноречивый. На случай, если ты откажешься.

– Ну?

– Завулон готов лично встретиться с тобой. Дать все, что ты хочешь – кабинет, статус, собственную боевую группу. Но ему нужно, чтобы ты привел на собеседование и свою ведьму. Есть шанс, и немалый, что вы сумеете договориться.

Пауза длилась слишком долго, прежде чем Александр осторожно спросил: