– Постой, постой, о чем ты? Это когда я такую чушь нес?

Она хотела сказать так:

«Милый, ты же такой умный. Прекрасно знаешь, что это не чушь. Ты же летал в Питер, летал в Тбилиси, набираешь там молодых. Мне все понятно, это естественный процесс. Я для тебя – больше не номер первый. Но ты забыл, милый, что я не только девочка по контракту…»

Так хотела сказать, но сил на спор не осталось. Потому что любой разговор неизбежно перерастал в перепалку.

– Если тебе так хотелось высказаться, ты могла бы сказать мне все что угодно, но после…

– А если бы я погибла? Как бы я тебе сказала? Марк, ведь ты бы потом давал интервью… – Настины зубы снова предательски застучали. – Ты бы говорил в интервью, как мы дружно жили, как мы были счастливы вместе…

Его красивые кисти, кисти пианиста, замерли на платке. Но тут же снова пришли в движение.

– Настя, это сильный прием, признаю. Сорвать гастроли на полмиллиона баксов, чтобы устроить мне сцену… Сильный прием. Только как из этого теперь выпутаться?

– Пожалуйста. Давай вернемся домой, заведем ребенка. Уедем прямо сейчас, а?

– Ты же знаешь, что это невозможно. Ты могла бы привыкнуть – мы не первый год раздельно мотаемся по миру. Всегда найдутся люди, которым в радость нас разлучить…

– Марк, я не хотела с тобой разлучаться.

– Тогда что же ты хотела? – надрывным шепотом спросил он. – Что ты хотела сегодня, когда срывала программу? Ты ведь знала, сколько сил я потратил, чтобы пробить этот зал!

– Я хотела жить с тобой. Я хотела семью.

В дверь робко поскреблись. На лестничной площадке уже скопился народ – самые горячие журналисты, ее коллеги по цеху и просто любопытные. Марк приоткрыл дверь, решительно вытеснил всех в коридор.

– Госпожа Арефьева нездорова, она не может с вами говорить. Нет, жизни ничто не угрожает… – И повернувшись к жене: – Если мы срочно не придумаем отмазку для Ги, он нас размажет.

– Я ничего не стану придумывать.

– Настя, чего ты добиваешься?

– Ты меня не слышишь. – Она сама удивлялась, насколько удалось подавить внешние эмоции. Внутри все билось и искрило, но внешне нельзя было расслабляться. – Я хочу семью. Я хочу ребенка.

– Уффф… опять двадцать пять! – Он сорвал с шеи непослушный платок, скинул пиджак. – Лапа, ну куда нам сейчас ребенок? Мы же с тобой сто раз…

– Вот именно. Сто раз. Скоро нашему браку десять лет.

– Лапа, но… ребенок все отбросит назад. Посмотри, сколько тебе удалось за эти годы. Ты настоящая мировая звезда, все в восторге…

– Я не смогу больше выступать. Эти трюки я делать не смогу. Я боюсь сорваться. Марк, давай вместе уедем? У нас все есть, деньги и жилье. Я рожу ребенка…

В сердцах он сломал расческу, которой пытался пригладить локоны.

– Ты в своем уме? – Он забегал по номеру. – Куда уедем? За мной люди, контракты…

Насте внезапно показалось, что она в сотый раз смотрит одну и ту же рекламную заставку.

– Ты мог бы взять творческий отпуск.

– Настя, ну зачем нам сейчас ребенок? Неужели нужно именно сейчас все сломать?

– Тебе интереснее новые имена, чем наша семья? Марк жестикулировал, безмолвно выпуская пар. Оба телефона разрывались, подпрыгивали на столике. Лифт постоянно открывался на этаже. Кажется, приехал месье Жиль, менеджер цирка.

– Я всего лишь хочу быть счастлива. Как миллионы других женщин. Иметь маленький уютный дом, вдыхать запах родных людей, а не гостиничных наволочек.

– И что ты предлагаешь? Разорвать контракт?

– Я уже все тебе предложила.

– То есть… ты меня бросаешь?

– Я не могу здесь находиться. Пока ты ехал, я за час многое обдумала. Полечу в Москву, повидаюсь с мамой. Если… если захочешь, можешь ко мне присоединиться.

– И куда ты одна денешься? – деревянным голосом осведомился муж. – Если сбежишь, Лалиберте с тобой больше не станет иметь дел! Ты даже билеты на самолет сама купить не умеешь! Ты не знаешь, как баланс в Интернете проверить!

– Как-нибудь справлюсь… – Настя с головой завернулась в одеяло. – Марк, если я не смогла стать просто любимой женщиной… то любимым проектом я быть тоже не хочу.

Второй день Сергей не мог выбросить из головы этот телефонный звонок. А наутро истекал последний срок, предстояло дать ответ. И посоветоваться, как назло, было не с кем. С отцом отношения только телефонные, Зверев в Милане, Дилан улетел в Африку, а коллеги по цеху в советчики не годились. В лучшем случае могли только позавидовать. Тем более что звонивший сослался на старого знакомого Зверева, якобы когда-то вручал свою визитку.

Визитку Сергей отыскал. Красивая картонка. «Дом приемов». Ничего необычного. Мало ли в Москве крутых корпораций? Необычным было одно – баснословная зарплата.

– Алло? Николай? Это…

– Это Сергей Кушко? Я вас узнал, – человек на том конце провода защебетал, будто предыдущий разговор состоялся не три дня, а пять минут назад. – Очень хорошо, что вы позвонили. Вчера начались собеседования, должность пока вакантна. Приезжайте прямо с утра…

Николай действовал напористо, чувствовался опытный кадровик.

– Нет, точный адрес записывать ни к чему, вас встретит наш сотрудник… находимся на охраняемой территории… все узнаете на месте, и фамилию шефа, и название полное… паспорт обязательно, для охраны… заграничные командировки, свободный график… пожалуйста, в костюме… о вас самые теплые рекомендации… обучение языку – за счет фирмы… наш шеф видел, как вы работаете… военные люди всегда в цене… нет, нет, никаких документов, кроме паспорта… на все вопросы с удовольствием отвечу на месте… с самого утра, конкурс большой…

Повесив трубку, Сергей несколько секунд разглядывал ее с обалделым видом. Возникло такое чувство, словно побывал под гипнозом. Утром кое-как пригладил космы, зевая, втиснулся в вагон метро. Вылез в районе фешенебельного новостроя. Повсюду стучали отбойники, за высокими заборами росли стены особняков. В указанном месте уже ждал приветливый блондин в двойке песочного цвета, он рысцой повлек за собой по узким тротуарам, мимо клумб, сквозь чугунные ворота, сквозь пропускную «вертушку»…

Сергей успел удивиться – шлагбаум поднимал парень, похожий на первого как родной брат. Та же комплекция, рост, короткая светлая стрижка с крошечным чубчиком, только одет в армейский хаки. Впрочем, еще мгновение спустя Сергей поднял глаза и начисто забыл о вахтере. Потому что попал на ривьеру.

Деловая грязная Москва исчезла. Среди пышных цветников шелестели опрыскиватели. Беломраморные дорожки отражали мягкий свет скрытых фонариков. Искусственная лоза зеленой стеной скрывала внутренний двор. Ослепительно белый особняк походил на уменьшенную копию резиденции американского президента. Из темных жерл подземного гаража торчали облизанные фары «шестисотых». Еще один улыбчивый блондин прохлаждался за стойкой в овальном вестибюле. За вестибюлем просматривался зимний сад с пальмами и попугаями.