Может это и к лучшему, потерянно размышляла она в гримерной, готовясь к следующему выходу. Надо сосредоточиться на главном, на том, ради чего я здесь. Вокруг суетились другие манекенщицы, окруженные костюмерами, гримерами, парикмахерами, которые усердно готовили своих подопечных к очередному выходу. В эпицентре этой созидательной бури Джоанна была в своей стихии: наполовину гарпия, наполовину курица со своим выводком. То отругает, то успокоит — динамо-машина в человеческом облике.

— Двигайтесь, двигайтесь Клео, это не твоя вешалка, твоя вот, здесь ты все найдешь. Ну-ка, прекратить смешки, сосредоточьтесь, это не игра, это работа. Ким, ты отстала от музыки в последнем выходе, а ну-ка, соберись, ты что, считать не умеешь? Попробуй только снова ошибиться, и я с тобой разберусь… Дженни, детка, не забывай поднимать глаза — эй ты, в зеленом, не ту шляпу надела. Давай, давай, милая, пошевеливайся. Ну а теперь — на выход, и запомните — для всех говорю — вы получаете удовольствие, удовольствие.

Роль Тары в вечернем представлении заключалось в том, чтобы в конце каждой из трех частей проделать на подиуме весьма сложные па — наполовину просто проход, наполовину танец, — завершить показ мод мощным аккордом, продемонстрировать все лучшее. Она уже дважды выходила на подиум и дважды возвращалась, ослепительно улыбаясь публике, но полностью подавленная изнутри, ибо Грега все не было. На третий раз она уж его и не высматривала. А он как раз появился, с восхищением глядя, как, в сопровождении двух мужчин, затянутых в спасательные костюмы, она появляется в свете прожекторов, подобная стреле из чистого серебра, задрапированная в потрясающее вечернее платье, которое в ярком свете блестело, как металл, и притягивало все взгляды.

За кулисами Джоанна демонстрировала последнюю вспышку гнева.

— Ну, хватит, хватит. О боже, кто это тут курит? Немедленно прекратить! Эй ты, глупая потаскушка, если только ты прожгла дыру в этом платье, я сама тебе дам коробок спичек, чтобы ты получше сыграла роль Жанны Д'Арк. Так, я всех вас вижу, начинается последний большой общий выход, все должны показать, кто на что способен, ясно? Так-так, головы выше, и вперед, слушать музыку…

Несмотря на возбуждение, Джоанна все же обратила внимание на то, что Тара вернулась в приподнятом настроении и с трудом подавляет чувство триумфальной победы. Она приписала это естественному волнению после успешной демонстрации. На приеме, последовавшем за представлением, появилась новая возможность заманить мистера Марсдена в силки. Он возник из ниоткуда, когда она танцевала свой первый танец с Джейсоном; появился и грубо перехватил ее, не обращая внимания на протесты гнома, который был бессилен что-либо противопоставить этому напору. Тем не менее Таре удалось хоть немного отомстить за Джейсона. Пробормотав: «Извините, я на секунду», она быстро удалилась с танцевальной площадки, из зала и просто с банкета, оставив его одного и не дав даже возможности сообразить, что же произошло.

Это был рассчитанный риск; конечно, он мог так разозлиться на подобного рода шутки, что ей уж больше его не видать. Но она надеялась, что он будет не столь обозлен, сколь еще больше заинтригован и что ее исчезновение только раззадорит его. И вот цветы, которые доказывают, что она не ошиблась в своих расчетах. Вполне довольная собой, она сочинила в уме ответ на его приглашение: «Пятница, девять тридцать, „У Соланж“, Ровена-плейс». Само собой, с букетом цветов.

Телефон требовательно зазвонил, но величавый дворецкий не торопился снять трубку.

— Резиденция Харперов. Доброе утро.

Мейти гордился своей манерой говорить по телефону, убежденный в том, что может достойно ответить любому, кто бы то ни был. Однако даже и он не мог рассчитывать, что погасит гнев женщины, которая вот уже в течение двух недель безуспешно пыталась дозвониться до Грега Марсдена. Джилли была убеждена, что Грег просто должен быть на месте, даже тогда, когда его нет, и ее попытки поговорить с ним были так настойчивы, что даже Мейти со всей его дипломатией ничего не мог поделать.

— Нет, очень жаль, но его сейчас нет дома. Может, что-нибудь передать ему? Уверяю вас, мадам, что сразу по появлении ему докладывают обо всех звонках. Боюсь, не могу вам сказать, почему он не связался с вами. Может, снова передать, что вы звонили? Нет, к сожалению, не могу вам сказать, когда он будет. У него нет точного расписания, приходит и уходит в разное время. Сказать ему, чтобы позвонил вам?

И так до бесконечности, пока Джилли не выплеснет на невозмутимого Мейти все свое разочарование тем, что никак не может связаться с Грегом. В конце концов, признав свое поражение и велев Мейти передать Грегу, чтобы тот позвонил сразу, как вернется, она повесила трубку. «О боже, боже, — устало подумал Мейти, — что за несчастье для дома — иметь такого хозяина, который после всего, что случилось с мисс Стефани, такое себе позволяет…» Он немного постоял в раздумье, а потом тяжелой поступью отправился к себе.

— Знаете ли, вы очень красивая женщина.

Грег и Тара обедали в одном из лучших и самых дорогих сиднейских ресторанов. Тара чуть не физически ощущала свой триумф. Как это он не чувствует его, думала она, а сердце так и подпрыгнуло при его словах. Ведь это он впервые говорит мне такое, подумала она, едва сдерживаясь, и на миг в глазах ее вспыхнул тот же бледный огонь, что горел в нем самом. Но она поспешно опустила ресницы и, потупив взор, скромно ответила: «Спасибо».

— Должно быть, все мужчины, говорили вам это, — настойчиво продолжал он.

— Ну, не все некоторые.

— Да? И сколько же именно?

Она притворилась, будто считает.

— Так, минуточку. Однажды… и еще… а, и этот тоже…

— М-м-м, — Грег саркастически усмехнулся.

— Ага, не забыть бы и этого, — продолжала Тара.

— Как, и он тоже?

— И… и… и…

— Ладно, довольно. Давайте лучше остановимся, а то я ревную к каждому из них.

— Ревнуете? — Губы Тары искривились в притворно-застенчивой улыбке. — Да мы ведь едва знакомы, мистер Марсден.

Грег пристально посмотрел на нее через стол. Голубое вечернее платье эффектно оттеняло ее глаза и кожу. Гибкая, изящная фигура выражала всю ее живость, а беседовать с ней можно было часами. Тара ответила Откровенным взглядом. После встречи с Мейти она уже не боялась никаких разоблачений, тем более со стороны такого самопоглощенного человека, как Грег. Любой другой муж ощутил бы присутствие жены по тысяче мелочей, которые никак не изменишь, — любой, но не Грег.

К тому же, к сегодняшней встрече она готовилась с особым тщанием. Тара вовсе не удивилась впечатлению, которое произвела на Грега, — она тщательно продумала одежду «палача». И к тому же она знала жертву. И этим знанием в полной мере воспользовалась, выбрав костюм в высшей степени соблазнительный и в то же время элегантный, не бьющий в глаза — никакой дешевки или чрезмерной откровенности; на такой крючок Грег не попадается. Платье, что она выбрала, пришло в последней партии одного из лучших домов моды в Сиднее, который посылал Джоанне разные наряды, чтобы ее манекенщицы появлялись в них в нужных местах. Блестящая ткань мгновенно меняла окраску под лучами света — не просто голубая, но с оттенками от василькового до сапфирового. В данный момент в отблесках свечи, горевшей посреди стола, она светилась собственным ровным светом, напоминавшим жука-светляка.