часа до пяти. Но это опять-таки все теоретически. Ну и последнее, если все пройдет успешно, мы должны будем так же, как и заходили, незаметно выйти из программы, не разбудив ее и не включив сигнализацию. Вот, собственно, и все дела на сегодня!

— Давайте вы еще помозгуете и придумаете что-нибудь более безопасное? — с мольбой в глазах Уна смотрела на Блейка.

— Так а что тут придумаешь? Можно, конечно, пойти в корпорацию и заявить: «Ребята, мне надоела моя штука в голове, выньте ее, пожалуйста, я пошел жить в резервацию», — но, думаю, такой вариант не прокатит, и мы его больше не увидим. А можно рискнуть и попробовать из него сделать не просто человека, а человека со сверхспособностями. У него на сто процентов работают все его нейроны, нет зависимости от программы, и он сможет ей пользоваться, когда ему это нужно будет! Крутяк, одним словом.

Серёга обнял Уну.

— Ребята все сделают нормально! Даже не переживай, это на словах кажется кошмарным, а на самом деле ничего страшного! Мне даже не будет больно!

— Ах да! — вмешался Блейк. — К сожалению, обезболивающее мы тебе тоже вколоть не сможем, во-первых, оно у нас дефицит, во-вторых, обо всех изменениях в твоей голове ты сразу должен будешь нам сказать!

Серёга так посмотрел на Блейка, что тот даже со своим слабым зрением понял, что сейчас ему следовало лучше промолчать.

— Я не боюсь боли, это вообще не проблема, — продолжил Серёга, улыбаясь и глядя в глаза Уне. — Есть кое-что посерьезнее. Ты бы не могла сейчас сходить к Бхарат, сказать, чтобы она не приходила, поверь, ее помощь тут не понадобится, у ребят все будет под контролем! А потом пойти домой и что-нибудь приготовить мне поесть! У меня сегодня даже позавтракать не получилось, а сейчас уже время ужина. Я голодный как волк, это меня сейчас больше всего беспокоит. Мы, как с ребятами закончим, я сразу к тебе приду! Хорошо?

— Нет, — мотая головой, твердо ответила Уна. — Бхарат очень за тебя переживает, поэтому все равно придет. А я отсюда и на шаг не сдвинусь, пока ты лежишь в этой штуке, — она кивком показала на массажный стол. — Про еду можешь не беспокоиться, я еще с утра все к вечеру приготовила, так что тут закончим, а потом пойдем есть.

Глядя на Уну, было понятно, что спорить с ней сейчас бесполезно и она никуда не уйдет.

— Ну ок, — сказал Серёга, — что делаем?

— Уна! — скомандовал Блейк. — Прошу, твое место в зрительском зале, на последнем ряду, так, чтобы, если что, до тебя ничего не долетело, прошу, садись на диванчик и, дорогая, перестань так нервничать, поверь, мы и сами сейчас на пределе.

Уна послушно отошла и села на диван.

Ребята начали натягивать на себя костюмы, похожие на космические скафандры.

— А ты, Сергей, снимай на всякий случай свою мокрую футболку и ложись на стол.

Серёга разделся, лег на кушетку и заснул голову в отверстие поглубже.

— Ты как? — спросил Стив. — Дышать не трудно?

— Да все нормально, — ответил Серёга.

— Извини, но фиксировать твою голову и тебя мы будем обычным скотчем, благо у нас тут его полсклада осталось! — говорил Стив, треща липкой лентой у него над головой, приматывая ее к массажному столу. Он зафиксировал Серёгин верх головы и от шеи пошел ниже, так что, даже если бы очень захотелось, пошевелиться он не смог бы.

В дверь постучали, и вошла Бхарат. Поздоровавшись она присела к Уне и взяла ее за руку.

Донг обработал чем-то затылок Серёги, взял щупы и завис над ним. Прошло около десяти минут, но ничего не происходило.

Донг, вздохнув, опустил руки.

— Ребята, я не могу. Уна права, а если я промахнусь, мой процент точного введения, правда, не сильно высокий, а если я не смогу их точно подвести к чипу вместе? Мне и Сергея жалко, и представляете, что люди скажут? Донг погубил нашего спасителя мира! Если бы у меня была такая же точность попадания, как у Уны, с двух рук из лука, я бы и глазом не моргнул, а тут 48 процентов!

В этот момент все, кроме Серёги, посмотрели на Уну.

— Уна! Детка! А иди-ка сюда, пожалуйста! — поманил ее к себе Блейк, подзывая к столу с монитором. — Вот, смотри, что у нас есть! — Он показывал ей на кожаную штуку, напоминающую затылок. — Если представить, что это голова Сергея, то, надавив вот сюда двумя пальчиками, ты почувствуешь чип. — Он взял ее руку и приложил к искусственному затылку, она почувствовала под пальцами овальное уплотнение размером с небольшое рисовое зерно. — Тебе сейчас надо будет самой, своими ручками нащупать чип и попробовать точно одновременно ввести щупы с двух сторон! Вот сюда и сюда, — показал ей Блейк.

Уна взяла в руки эти две иголки, нащупала капсулу и быстро и четко ввела щупы. На компьютере загорелся зеленый треугольник с надписью Successfully.

— А теперь, дорогая, так же нежно и четко, как ты их ввела, вынимай, пожалуйста.

Уна вынула иголки, компьютер опять показал зеленый треугольник.

— Ну прекрасно, дорогая! Ты с первого раза попала! А теперь, милая, проделай все то же самое еще десять раз.

Серёге очень не нравилось все, что происходило в лаборатории, но ребята так прочно приклеили его к массажному столу, что он при всем желании не мог даже двинуть челюстью.

Уна безошибочно каждый раз вводила и вытаскивала щупы.

— Прекрасно! — возрадовался Блейк. — А теперь надень, пожалуйста, костюм Донга, если что-то пойдет не так, он тебя защитит от взрыва.

— Ну вот нет! — воспротивилась она. — Я не буду его надевать!

— Детка! Как бы мы ни были готовы, все, что сейчас здесь будет происходить, совсем не безопасно! И если с тобой что-то случится, твой отец просто убьет меня, если узнает, какой опасности я тебя подверг!

— Я его не надену, — спокойно ответила Уна. — Если никто не возражает, я хочу еще немного потренироваться, но костюм я надевать не стану.

Она развернулась к манекену и продолжила сосредоточенно вводить и вынимать из него иголки.

Уна проделывала разные манипуляции с иголками, вводила их сначала очень медленно, затем быстро, выворачивая в разные стороны проводки, чтобы они ей как можно больше мешали, потом — вообще закрыв глаза, сосредоточившись только на том, что чувствовали пальцы ее рук.

— Я готова, — произнесла она, в очередной раз безошибочно вытащив щупы.

Уна подошла к столу, на котором лежал Серёга, Стив обработал ее руки.

Он не мог вымолвить ни слова, поэтому начал мычать, протестуя