class="p1">После того как Карл Великий был коронован королем Франкской империи в 768 году, а в 800 году стал императором Римской империи, ни одна королевская семья не могла претендовать на этот титул более четырех раз. Архиепископам Майнца, Кельна и Трира, королю Богемии, герцогу Саксонии, графу Пфальца «за Рейном» и маркграфу Бранденбурга предстояло как курфюрстам en petit comité [128] принять решение о том, отдать ли свой голос внуку Максимилиана. Они не хотели прогадать. Наличие второго претендента только повышало цену короны.

Тлеющий фитиль загорелся, когда архиепископ Трира и маркграф Бранденбургский тайно сообщили Франциску I, что на выборах римского короля они готовы отдать свои голоса ему, а не Карлу.

Папа Лев X тоже был против того, чтобы вся власть досталась Габсбургам, и сообщил французскому королю, что поддерживает его. Для тщеславного Франциска I эти новости были отличными, но для Максимилиана и Карла фатальными. Если бы императорская корона Священной Римской империи досталась французскому королю, Габсбурги утратили бы географический центр своей империи, расколотой в этом случае пополам.

Величина ставок на императорский титул была огромна, и Максимилиан сразу решил играть по-крупному. Он заручился финансовой поддержкой банкирских домов Фуггеров и Вельзеров и посулил огромные суммы тем, кто проголосует за его внука. Немецкие займы он дополнил кредитами, которые ему выдали банкиры Генуи, Флоренции и Антверпена.

Максимилиан собрал в общей сложности около 851 000 флоринов – эквивалент двух тонн золота – лишь для того, чтобы привлечь курфюрстов на свою сторону.

В разгар избирательной кампании лагерь Карла постиг тяжелый удар. Тяжелобольной Максимилиан скончался 12 января 1519 года. Маргарите Австрийской пришлось взять на себя ведение переговоров. Французский король при этом не упускал возможности напомнить курфюрстам, что Карл будет слаб и неопытен как король и не сумеет справиться с османской агрессией. Курфюрсты, в свою очередь, воспользовались сложившейся ситуацией для того, чтобы нажиться на обоих соперниках, и стали повышать цену. В итоге архиепископ Майнца шесть раз переходил от одного претендента к другому. Сам Карл не сомневался в своей победе на выборах.

В одном из писем к Маргарите Австрийской он поделился своими мыслями: «Ради победы в этих выборах мы исполнены решимости не отклоняться с пути и не пожалеть ничего, потому что это самое дорогое и близкое нашему сердцу». Для искусного дипломата, каковой являлась Маргарита Австрийская, это было очень четкое послание. И она поставила курфюрстов перед сложным выбором: готовы ли они выбрать кандидата из австрийского рода, который действительно может называться германцем? Или же курфюрсты хотят отдать императорскую корону в чужие руки? В Карле было не больше германского, чем в короле Франции, но династическое родство Габсбургов с Германской империей было преимуществом ее племянника.

Избирательная кампания ужесточилась после распространения слухов о том, что французский король в случае необходимости готов к войне за корону. Стали поступать сигналы о перемещении 40 000 французских солдат в Лотарингию, но Франциск I изобразил умерщвленное простодушие [129] и отверг эти обвинения. Неубедительное объяснение, что данные войска должны защищать королевство от нападения Габсбургов, не произвело особого впечатления на немецких курфюрстов. До сих пор не установлено, действительно ли французский король планировал военное вмешательство. Бесспорным является тот факт, что Франциск I переусердствовал. Курфюрст граф Генрих Нассау сообщил, что «курфюрсты готовы встретить француза только лишь острием меча». После того как Карл торжественно пообещал курфюрстам взять на себя защиту Германской империи и подтвердил слова отправкой наемных войск, все курфюрсты сразу встали на его сторону.

В семь часов утра 28 июня 1519 года Карл, filii Philippi [130], «сын Филиппа», был избран новым римским королем семью курфюрстами. Карл восстановил в правах Маргариту Австрийскую, с которой поссорился незадолго до своего совершеннолетия, и она смогла продолжить управление «всеми этими землями», то есть Нидерландами. Но восстановление прав было неполным, поскольку подписанный Карлом 1 июля 1519 года документ содержал следующие слова: «Мы [чувствуем, что] вынуждены воздать ей почести посредством награды, которую она заслужила от нас». Карл, как и дед, хотел ограничить полномочия тетки по принятию решений.

Избирательная кампания стоила крови, пота, слез и больших денег как Франциску I, так и Карлу. Французскому королю для финансирования своей кампании пришлось обратиться к итальянским банкирам в Лондоне за займом на общую сумму 360 000 крон и продать несколько поместий.

У короля Франции ушло десять лет на то, чтобы заделать финансовую дыру в казне. Карлу же его победа обошлась еще дороже. Его Wahlkapitulation [131], обязательства перед курфюрстами, обошлась ему в общей сложности в полтора миллиона золотых флоринов. Выбора у Карла, разумеется, не было, поскольку победа Франции привела бы к невосполнимой потере политического престижа Габсбургов. Коронация Карла в качестве императора делала его самым влиятельным человеком на Европейском континенте во всех отношениях.

Канцлер Карла Меркурино Гаттинара объявил его Sacra, Cesarea, Catolico, Real Magistad, «Святым, Императорским, Католическим, Истинным Величеством», превосходящим даже легендарного Карла Великого. Карл Carolus Maximus, «более великий, чем Карл», был избран мирской Божьей десницей и «вселенским пастырем душ». В одном из многочисленных панегириков в честь этого события Карла превозносили до небес и называли новым римским императором, Imperator Romanum: «Радуйтесь и бурно рукоплещите, подданные! Радуйтесь, благочестивые земли, и изгоните все печали и горести из сердец ваших. Наконец, после стольких препятствий, лучший и величайший, который вернет заблудший мир на правильный путь, обрел положенную ему корону».

Карл был провозглашен новым законным наследником бывшей Римской империи, светским представителем христианства, который должен стать во главе борьбы с еретиками и Османской империей. Его избрание новым королем Священной Римской империи обеспечило сохранение короны за династией Габсбургов на протяжении последующих четырех веков.

Последний рыцарь

Максимилиан умер на пике избирательной кампании. Эта смерть положила конец одной из наиболее выдающихся личностей в мировой истории. Он был Der Letzte Ritter, Последним рыцарем, ставшим легендой при жизни. Максимилиан, который «правил империей из седла» и гордился тем, что никогда не останавливался на ночлег дважды в одном и том же месте, благодаря удачному стечению обстоятельств и фортуне помог своим потомкам заполучить империю мирового уровня. Но после него остались и огромные долги. Его отец Фридрих III называл сына уже в раннем возрасте безрассудным авантюристом, а венецианцы прозвали его Massimiliano pocchi danari [132], «нищий Максимилиан, у которого даже мухи сдохли». Сам же Максимилиан считал себя pater familias, отцом семьи, которую Бог избрал для распространения христианства.

Он был реформатором, превратившим немецких и швейцарских ландскнехтов в вымуштрованные наемные армии и полностью изменившим способ ведения войны