Клариса провела пальчиком по окружности. Жезл был горячий и вздрогнул от ее прикосновения. Роберт резко втянул в себя воздух, издав свистящий хриплый звук.

– Роберт, – пробормотала она, – не думаю, что у нас получится.

Он заправил прядь волос ей за ухо.

– Потому что ты принцесса, а я простой помещик?

– Нет. Потому что наши размеры не совпадают. – Он с трудом сдержал смех.

– Вчера у нас все совпало. И сейчас совпадет. Обещаю. – Он улыбнулся, и его многозначительная улыбка напомнила ей, как безжалостно он добился ее участия в задуманном им маскараде.

Но в этот момент он провел ладонями по ее груди, и приступ желания заставил ее забыть и о его улыбке, и вообще обо всем на свете.

Его руки рождали пламя страсти. Впервые увидев его, Клариса инстинктивно почувствовала, что этот мужчина способен довести женщину до безумия, разжечь в ней пламя страсти, даже если источник этого пламени едва тлеет где-то в самой ее глубине.

Лунный свет играл на каждом его мускуле, на каждом суставе. Внезапно Клариса вспомнила, что сегодня она главная в их любовной игре, в их любовном поединке. Она массировала ладонями его грудь, плечи, живот. Руки их сплетались и пересекались, отдавая и получая наслаждение в медленном чувственном танце. И снова он ласкал ее груди, накрывал их ладонями, обводил большими пальцами соски. Он смотрел ей в лицо, лаская ее, и улыбка его говорила о том, что он знает о производимом эффекте, оценивает его, оценивает ее реакцию. Но он не знал. Никто не знал, что она собой представляет, какие события сформировали ее личность. Роберт сказал, что верит в то, что она принцесса. Вряд ли этот бесстрашный, циничный мужчина стал бы лгать. Возможно, он считает, что королевская кровь сделала ее неженкой и слабачкой? На самом деле все было наоборот. Возможно, надеется, что ее воля ослабеет и она отдаст ему бразды правления или вообще выйдет из игры.

Однако Клариса была дерзкой и сильной и вела себя так, как считала нужным. Нежно, но решительно она начала круговыми движениями массировать его бедра. Она с улыбкой смотрела на нижнюю часть его тела без малейшего стеснения. Набрав в грудь воздуха, она обхватила ладонями его жезл и провела ими по всей длине. Из груди его вырвался тихий стон. Роберт раскинул руки, и тогда ликование перехватило через край – она поняла, что довела его до беспомощности.

Она перекинула ногу через его бедра и уселась на него, словно он был ее троном. Она восторгалась его формами: размахом его плеч, его узкой талией и даже тем, как бедренные косточки вдавливались в ее кожу. Она провела кончиком пальца по кудрявой дорожке вдоль его груди, до того места, где треугольник волос сужался в нижней части живота, и к поросшему кудрявыми волосами жезлу.

Он, прищурившись, наблюдал за ней, покачивая ее бедрами, как лодку на волне.

– Ах, принцесса, отсюда я вижу вечность.

– А я чувствую… – Она хотела произнести нечто столь же красноречивое, романтичное, однако ощущала лишь его жезл, длинный и горячий, между своими ногами. Она давила на него своим весом и чувствовала его сдерживаемую мощь. Она не позволит ему оставаться в неподвижном состоянии. Вскоре и Роберт, и, его жезл начнут требовать свое, однако Клариса не собиралась выпускать инициативу из своих рук. Она чувствовала себя укротительницей тигра. Задача в принципе выполнимая, не следует только забывать, что тигр – зверь дикий и непредсказуемый, и нельзя выпускать плеть из рук. В конце концов, только так, с воображаемой плетью в руке, она сможет одержать победу в этом поединке. Клариса задвигалась. Глаза Роберта были полузакрыты, но он продолжал за ней наблюдать.

– Я хочу тебя так, как никогда раньше не хотел.

Она уперлась ладонями ему в живот для равновесия. Ей нравилось сидеть на нем сверху, среди смятых простыней, когда в окна струится лунный свет, и тела обдувает прохладным ветерком. Эта схватка давала ей чувство свободы, рождала эйфорию, несравнимую ни с чем другим. Эта ночь не будет иметь никаких последствий. Эта ночь вне реальности, и она не желает думать о том, каким образом она повлияет на ее судьбу, как скажется на династическом браке, в который ей суждено вступить, как принцессе, и как это отразится на истории человечества вообще. Клариса даже не желала задаваться вопросом, что скажет об этом бабушка.

И все же привычку к послушанию не так-то легко сломать, и на какой-то миг Кларису охватили сомнения.

Но когда Роберт провел ладонями по ее бедрам, она забыла о наказах бабушки, потянулась, как кошка, и застонала, когда более сильные ощущения вытеснили прежние.

Его руки скользили по ее животу и ниже, к самым потайным местечкам ее тела. Она затаила дыхание, когда он двумя пальцами взялся за ее нижние губы и слегка сжал их. Ресницы ее затрепетали, глаза закрылись. Наслаждение захлестнуло ее жаркой волной. Его палец проник глубже, раскрывая ее, и она сдавленно простонала.

– Тебе это нравится. – Его голос звучал хрипло и уверенно.

– Да, да.

Палец Роберта нащупал самое чувствительное местечко, но не прикасался к нему, а лишь обводил его кругами, пока Клариса не закричала, чтобы он потрогал ее там. И когда Роберт исполнил ее желание, Кларисе показалось, что ее ударила молния. Она испытала ни с чем не сравнимое наслаждение.

Когда оно пошло на убыль, силы вернулись к ней, а с ними и решимость. Она – принцесса, и потому главная в этом любовном поединке.

Сбросив с себя руки Роберта, она взяла его жезл в руку, пробежала пальцами по головке, скользкой от единственной бледной капли семени – свидетельства ее собственного удовлетворения. Приподнявшись, она осторожно направила его в себя и, выпрямив спину, осторожно опустилась на него. Он натянул ее сильнее, чем раньше, но стенки ее растянулись, принимая его, и она застонала, чувствуя себя наполненной сверх меры.

Роберт тоже застонал. Клариса возликовала, и это придало ей сил. Желание не исчезло, оно побуждало ее к новым подвигам. Разве не для этого она здесь?

Роберт придерживал ее за бедра, медленно опуская еще ниже.

Клариса воспротивилась тому, чтобы он направлял ее. Она заставила его двигаться в нужном ей ритме. Она наслаждалась властью над этим сильным мужчиной. Готова была загнать его до пота, вытянуть из него все силы, довести до отчаяния и добиться его полной капитуляции. И Роберт позволил ей овладеть им, и Клариса в душе благодарила его за это. Глаза Роберта блестели, на его губах играла полуулыбка. Он знал о ее желании доминировать и поощрял ее устремления.

Там, где они касались друг друга, кожа их горела. Возвышаясь над Робертом, она наблюдала за ним из-под полуопущенных век, и ей льстило, что мужчина под ней на редкость хорош собой, силен и крепок. Но сейчас не это было главным. Главным были ощущения. Колени ее упирались в матрас, когда она раз за разом поднималась над ним. С каждым взлетом и падением он словно пронизывал ее, добирался до самых ее глубин, создавая внутри у нее ощущение фейерверка.