эта фотография? Почему он хранил ее?

После того, как Джейми попросил Лорну передать мне его письмо, она собрала его вещи и увезла их на хранение. Я думала, что она уничтожит все свидетельства моего существования, но эта фотография, должно быть, ускользнула от нее.

И Джейми сохранил ее.

Если кто-то тебя больше не любит, если кто-то тебя ненавидит, зачем ему хранить твою фотографию? Зачем держать ее рядом?

Решив, что нет времени размышлять о сложной природе чувств Джейми ко мне, я засунула фотографии обратно в ящик и постаралась выкинуть их из головы. Вернувшись за рабочий стол, я пролистала найденный черный блокнот, не обращая внимания на несколько телефонных номеров, написанных рядом с женскими именами, пока не нашла список паролей.

Только один пароль без логина, и я догадалась, что это главный пароль.

И угадала.

Дрожа от предвкушения и осознания того, что то, что я делаю, не только очень неправильно, но и незаконно, я пролистала папки на рабочем столе. Любопытный книжный червь во мне хотел прочитать его незавершенные работы, романы и рассказы, но если я смогла воздержаться от чтения «Доу», то смогу воздержаться и от чтения этих книг.

Я застонала от осознания этого, глядя на рукопись, которую хотела стащить, но понимала, что не сделаю такого. Наконец, я наткнулась на папку с названием «Граф Монте-Кристо». Нахмурившись, я щелкнула по ней, и у меня перехватило дыхание.

Смеясь под нос, я покачала головой.

— Джейми, ты подлый ублюдок.

Это была папка мести.

Он назвал ее в честь известного романа о мести парня, которого подставили и упекли за преступление, которого он не совершал.

Там было пять папок с именами людей.

Фостер Стедман.

Фрэнк Крамер.

Елена Маршалл.

Итан Райт.

Джейн Доу.

Фостер — продюсер, изнасиловавший Скай и подставивший Джейми, обвинив его в вооруженном ограблении.

Фрэнк Крамер — правая рука Фостера и человек, который, по мнению Джейми, стоял за подставой.

Елена Маршалл — кассир, солгавшая и опознавшая Джейми как грабителя.

Итан Райт — продажный коп, работающий на Фостера.

Сначала я щелкнула по своей папке. Джейми собрал копии документов о смене моего юридического имени; подробные резюме моих ближайших друзей (список, к сожалению, короткий: один Ашер); коллег; фильмы, над которыми я работала; и мои связи в Голливуде. У него был список всех галерей в Калифорнии, что покупали и продавали мои работы.

Там были мои фотографии. Они выглядели как снимки с камер наблюдения.

И тогда я нашла файл с заметками Джейми. Этот документ был похож на дневник. Каждый раз, когда Джейми находил новую информацию, он записывал ее рядом с датой и временем. Я хмурилась, читая безэмоциональные описания моих отношений с Ашером. Он спрашивал, почему Ашер не проводит ночь со мной и наоборот, и размышлял о глубине нашей связи. Однако, полагал, что мы проводим достаточно времени вместе, чтобы быть важными друг для друга.

Я проклинала его себе под нос, когда прочитала о том, как он подкупил мою соседку Шейлу, чтобы она сдала ему свою квартиру. Он сказал, что он вырос в этом доме и хочет немного пожить здесь. А на самом деле, все лишь для того, чтобы получше узнать о моей личной жизни и о важных вещах.

На Ашера был тоже заведен документ, и я поняла, почему, когда увидела файл, озаглавленный «Джейн: самое важное». В нем указаны две вещи: Ашер и карьера художника.

Чувствуя себя более чем немного испачканной, я просмотрела остальные папки, двигаясь в обратном направлении, начиная с Итана Райта. У каждого человека была одна и та же папка «Самое важное». Только когда я добралась до папки Фрэнка Крамера, я понял, что именно делал Джейми. Тут было одно имя: Хуанита Крамер. Его жена. Неизвестная мне и, очевидно, Ашеру, информация, потому что он никогда не упоминал об этом. Фрэнк Крамер издевался над своей женой.

Годами.

Здесь были собраны полицейские отчеты и фотографии Хуаниты после того, как Фрэнк привез ее в больницу. Однако, обвинения так и не были предъявлены, что Джейми объяснил влиянием Фостера Стедмана. В отличие от других списков, имя Хуаниты было вычеркнуто. Читая записи Джейми, я поняла, почему. Самым важным в жизни Фрэнка была его жена Хуанита. На самом деле Джейми был уверен, что Фрэнк опасно одержим ею. За эти годы она подала на него несколько заявлений. Нападения на почве ревности, запирание ее в комнате на пять дней и множество других заявлений о домашнем насилии. Никто ей не помог.

От несправедливости у меня закипала кровь.

Согласно записям Джейми и беседами с ее семьей, они пытались помочь Хуаните сбежать, но Фрэнк всегда находил ее. Судя по заметкам, Джейми использовал свои связи в тюрьме, чтобы помочь ей исчезнуть. Он признал в письменном виде то, в чем, возможно, не признался бы мне. Да, ему было выгодно, он хотел отнять у Фрэнка то, чего тот жаждал больше всего, но Джейми также был рад, что смог помочь Хуаните сбежать.

В поздних записях описывалось, что Фрэнк искал ее, но даже близко не приблизился.

Закрыв файл, я почувствовала сложную смесь эмоций. Как бы я ни злилась на Джейми — непрощающая, обиженная и разъяренная, переживающая, как далеко завела его тюрьма и несправедливость — я также гордилась им за то, что он помог Хуаните Крамер. Это давало мне надежду, что нынешний Джейми не совсем потерял связь с тем, которого я любила.

Читая эти файлы, я поняла, какую цель преследовал Джейми. Чтобы не уличить себя, он изучил свои цели, чтобы узнать, что было самым важным в их жизни. И он решил отнять это.

— Потому что именно это они сделали с тобой, — пробормотала я.

Я все еще не понимала своей роли во всем этом, кроме того, что Джейми думал, что я сплю с Ашером.

Что касается Итана Райта, Джейми подозревал, что полицейский брал взятки. Однако, у него не было доказательств. Райт не имел никаких личных связей, поэтому Джейми сделал вывод, что его карьера — и то, что он получал от нее — была самым важным в его жизни. Отними у Райта карьеру, и у него ничего не останется. У Елены Маршалл, кассира, не было глубоких темных секретов. Джейми проверил ее финансовые документы, личную жизнь и ничего не накопал. Однако, у ее дочери было криминальное прошлое длиной в милю. Джейми вписал дочь в список Елены, но рядом с ее именем стоял знак вопроса.

Я прищурила глаза.

Не смей,