За словами «определенные изменения в составе» скрывается драматичная история. В конце 1980-х «ЧайФ» был стадионной группой и гремел наравне с другими уральскими и неуральскими легендами. Но… к концу десятилетия команда практически перестала существовать. Из пятерых участников четверо либо ушли, либо собрались уходить. В столь кризисной ситуации Владимиру Шахрину пришлось, по сути, собирать группу заново — он убедил не уходить своего лучшего друга, гитариста Владимира Бегунова, и позвал за ударную установку еще одного армейского приятеля — Валерия Северина. После этого и Нифантьев передумал… Следами того стресса остались композиции, без которых и сейчас группу не отпускают со сцены — «Поплачь о нем» и «Ой-йО». Но невесело было Шахрину, когда он их сочинял…

В 1989 году был записан и выпущен на виниле альбом «Не беда». Отношения с Нифантьевым оставались напряженными, и в 1990-м он покинет группу (а потом вернется и опять уйдет). На его место взяли сразу двоих — Владимира Привалова и Владимира Желтовских. Привалов, по кличке Арнольд, был басистом неважным — он, например, не мог придумать свои партии самостоятельно, и Шахрину с Бегуновым приходилось соображать за него. Желтовских играл прекрасно, но пил — при всем своем нежном возрасте — едва ли не больше ветеранов. Да и делать с его альтом было особо нечего. Тем не менее это был уже боеспособный состав, с которым можно было играть и записываться.

Владимир Шахрин: Насколько я помню, альбом мы писали недели три-четыре. Жили в гостинице «Октябрьская» в одном большом трехместном номере, и каждый день ездили на Васильевский остров, где находилась студия «Мелодия». Так получилось, что эта студия находится в помещении Лютеранской церкви, где в субботу с утра проходили службы, а все остальное время звучала музыка.

Кое-как привыкнув к новым условиям, музыканты приступают к работе. Однако жизнь не дает им расслабиться и сосредоточиться на музыке! В январе 1991 года министр финансов Валентин Павлов объявляет о денежной реформе и изъятии из обращения старых пятидесяти — и сторублевых купюр. За три дня гражданам разрешается обменять в сберкассах сумму, не превышающую их месячного оклада.

Свое решение правительство оглашает в вечернем телеэфире, и предприимчивый житель тогда еще Советского Союза тут же предпринимает решительные действия. Одними из первых под удар граждан попадают таксисты, работающие вечером на смене и ничего не подозревающие о реформе. Народ ловит такси и обменивает старые купюры на скопившуюся за день у шофера мелочь. Уже на утро следующего дня этот фокус не проходит, купюры принимают только сберкассы, в которые выстраиваются километровые очереди.

Владимир Шахрин: Мы в тот момент были на Дальнем Востоке. У нас был большой тур по Дальнему Востоку. Однажды мы въезжаем в город… то ли Уссурийск, то ли там еще какой-то… в общем где-то на Дальнем Востоке… и вдруг видим людей, которые стоят в очереди в сберкассу. А времени — то ли шесть, то ли семь часов утра. Во, думаем, нравы в этом городе — в шесть утра в сберкассу стоять! И вдруг днем мы узнаем, что, оказывается, у нас отменили пятидесятирублевые деньги! Они больше не ходят по стране, а поменять их можно теперь только в сберкассе!

У техников, которые с нами ездили, у них как раз так получилось, что все сбережения были в пятидесятирублевых деньгах. У музыкантов, слава богу, денег не было. Мы практически ничего за тот тур не получили. В общем, тогда у нас денег не было и проблем не было. А у них были.

Ход они сделали, конечно, гениальный. Вечером в гостинице техники познакомились с двумя китайцами и купили у них на все деньги кучу какого-то товара: кожаные куртки, что-то еще… Радостные китайцы пошли в ресторан, чтобы отметить это событие, а у них деньги не берут!

Они говорят:

— Как же так? Мы вчера такими же деньгами платили!

А им отвечают:

— Ну вчера можно было, а сегодня уже нельзя.

…

В начале апреля 1991 года в московском Дворце спорта «Крылья Советов» состоялся масштабный рок-фестиваль «Рок против террора». Идея возникла у Гарика Сукачева и Александра Ф. Скляра после того, как их приняли в 108-е отделение милиции на Арбате, причем Гарика там довольно серьезно обработали. Поначалу он даже хотел назвать акцию «Рок против милицейского террора» — но тогда бы она, конечно, закончилась не начавшись… А так на одной сцене собрались «Наутилус», «ДДТ», «Алиса», «Калинов мост», возрожденный золотой состав «Бригады С», «Ва-Банк», «АукцЫон»… По итогам фестиваля был выпущен двойной альбом, который Гарик потом раздавал на баррикадах у Белого дома. А всю прибыль от акции решили передать жертвам событий в Прибалтике и Закавказье.

Фестиваль представлял собой восьмичасовое шоу, проходящее почти без пауз в переполненном зале Дворца спорта. По требованию администрации концерт должен был закончиться к двадцати трем часам. Соответственно, времени на настройку у музыкантов практически не было, и в среднем каждая группа успевала сыграть по три-четыре композиции. «ЧайФы» исполнили несколько песен, в том числе и новую композицию — «С войны»…

Владимир Шахрин: Песня «С войны» была написана уже в Питере. Мы тогда уже жили на Петроградской стороне, в каком-то полузаброшенном доме, в полузаброшенной квартире. Там был жуткий абсолютно, разбитый двор. В эту квартиру несколько раз приходил Слава Задерий — тот самый, по псевдониму которого получила свое название группа «Алиса». Он рассказывал о каких-то своих личных переживаниях… ну, там об отношениях с женщиной… и я вдруг понял, что мы действительно как бойцы — как бойцы рок-н-ролла. Ты бьешься на фронте, а в один прекрасный момент приходишь домой, а дома нет! Тебя ждали, ждали, но не дождались — устали ждать. Отсюда и появилась эта песня. Она про мужчину-воина, потому что все равно каждый мужчина — воин. Для очень многих война, собственное дело — это главное, что остается в жизни.

…

«Давай вернемся» становится первым профессионально записанным альбомом группы «ЧайФ». Так, музыканты впервые использовали для записи двадцатичетырехдорожечный магнитофон! В той же песне «С войны» Желтовских записал партию альта на пять каналов. Но конечно, не обходилось и без лажи…

Владимир Шахрин: Была очень хорошая история, когда мы уже записали и свели всю песню «Псы с городских окраин», а потом думаем, — чего же там не хватает? И оказалось, что мы забыли записать одну из важных гитарных партий — риффовую. Просто забыли! То есть там нет стержневого риффа! Потом уже на альбоме «Дети гор» мы ее, конечно, переписали, но сперва…

Тем временем на дворе продолжался последний год СССР — что ни месяц, то новое потрясение. И все это на фоне затянувшегося продовольственного кризиса…

Владимир Шахрин: Я помню, в Москве мы в то время часто жили в гостинице «Салют». Это Юго-Западный район, ну или, в общем, какая-то окраина. И купить в магазине еды или поесть где-то в столовке было практически невозможно. Мы ходили к станции метро, где бабушки продавали всякую снедь: пирожки и всякую ерунду. И вот этим мы каждый день травились. Как-то решили шикануть и купить целую, бабушкой приготовленную курицу. Долго выбирали курицу, а потом Бегунов одну взял за лапу и говорит: