Студентка нервно проследила взглядом за женщиной и это не ускользнуло от преподавателя, который всё это время наблюдал за студенткой, радостной от новизны впечатлений — сегодня она ассистирует на весьма нетипичной хирургической операции.

— Не волнуйся, ты готова, — тихо, но при этом чётко и уверенно сказал Макеев.

Он верил в свои слова. Верил в Алису. Пожалуй, именно это было необходимо почувствовать девушке в этот момент. Ковальская благодарно посмотрела на куратора и с готовностью кивнула.

— Пошли, нам пора, — мягко сказал мужчина, и студентка вошла в операционную вслед за ним.

Наконец, обработав рану, мужчина взял скальпель из рук медсестры и сделал надрез.

— Отсос, — сосредоточенно сказал Макеев, и студентка незамедлительно и чётко выполнила манипуляцию.

На протяжении всей операции девушка с охотой выполняла всё, что требовал преподаватель, поскольку именно тогда она могла сосредоточится лишь на своих действиях.

Когда же от Ковальской не требовалось что-то сделать, она внимательно наблюдала за тем, как двигаются руки Макеева, как ловко и уверенно тот делает маленькие надрезы, как сверкают его глаза, цвет которых подчёркивала медицинская маска. Через два с лишним часа операция подходила к концу, и студентке было поручено зашить рану, с чем она благополучно справилась. Наконец операция была окончена.

— Ты прекрасно справилась, — с нескрываемой гордостью за свою ученицу, сказал Денис Владимирович, снимая халат.

— Спасибо, — смущённо ответила девушка, постепенно заливаясь краской. Да, ей было приятно, что её оценили в той сфере, в которой она мечтала достичь успехов. Но в особенности ей было приятно от того, что это сделал Макеев. И самое главное, она не знала, почему ей это так льстит: от того, что её похвалил человек, который вечно делает ей замечания или от того, что это сделал человек, за внимание которого, с некоторых пор, она отдала бы многое.

На следующий день Макееву сообщили, что Полина отошла от наркоза и чувствует себя хорошо, насколько это возможно. Куратор сразу же сообщил эту новость студентке, и они вместе направились в больницу.

— Добрый день, Полина Геннадьевна, ну как вы? — спросил куратор, сразу же, как вошёл в палату. Следом за мужчиной вбежала студентка с блокнотом и результатами анализов блондинки.

— Здравствуйте, Денис Владимирович, — вяло, но приветливо ответила девушка, благодаря вам, прекрасно. Вы просто чудо-доктор.

В ответ на слова пациентки мужчина лишь неловко улыбнулся. Однако Ковальская, стоявшая всё это время позади своего преподавателя, выскочила вперёд, дабы пациентка сбавила уровень фамильярности. Но не смотря на все надежды Ковальской, Полина не обратила на это никакого внимания.

— Вы сегодня ещё зайдёте, Денис Владимирович? — с детской надеждой в глазах спросила Полина, после того, как куратор провёл осмотр. Однако студентка заметила в глазах блондинки хитрые блики.

— Да, я зайду к вам ещё вечером, — не заметив никого подтекста ответил мужчина.

— Прелестно, я буду вас очень ждать.

Когда преподаватель вышел вместе со студенткой из палаты, Ковальская встала перед лицом куратора, и засеменила назад спиной, хотя это ей удавалось с трудом, так как мужчина шёл достаточно быстро.

— Денис Владимирович, не тяжело вам с такими пациентками? — спросила девушка, показывая всем своим видом сочувствие.

— С какими? — спросил куратор, не отнимая взгляда от анамнезов новых пациентов, которые читал находу.

— Вы что не замечаете? Она же к вам клеится.

— Алис, тебе показалось, у неё вчера была операция, ей не до этого, — куратор коротко рассмеялся и посмотрел на студентку, как на ребёнка.

— Вы серьёзно не замечаете? — тут уже звонко рассмеялась студентка, — она же к вам клеилась ещё тогда, когда её только из Боткинской привезли. Вы думаете ей тогда реально было плохо, когда вы её успокаивали?

— Думаю да, — с хитрым взглядом посмотрел на девушку куратор, открывая ей дверь в свой кабинет, и, закрыв её, мужчина прошёл к своему столу.

— Зря вы так думаете, я вам говорю, она вас сегодня вечером чуть ли не на свидание в свою палату пригласила, — будто оскорблённо выпалила студентка.

— Алис… — тихо прервал девушку куратор, сложив руки на груди и устало оперевшись о стол спиной.

— А Зиновьева из второй палаты? Она же нагло пялилась на вас! Нормально?! — продолжала Ковальская, увлёкшись выявлением наглых пациенток, не замечая внимательного взгляда Макеева, который стоял напротив неё.

— Алиса, ты ревнуешь меня? — всё так же тихо и спокойно спросил куратор. Казалось голос его сейчас был таким низким, каким студентка ещё не слышала его.

— Что? Я…нет… с чего вы… — студентка опешила от прямоты вопроса и её взгляд, направленный до этого на преподавателя, судорожно забегал по кабинету, — я просто…

Однако студентка не смогла закончить. Куратор взял девушку за запястье и быстро, но в то же время нежно притянул к себе.

Однако студентка не смогла закончить. Куратор обхватил девушку за талию и быстро, но в то же время нежно притянул к себе. На минуту в кабинете воцарилась трепещущая тишина.

Алисе вдруг стало настолько жарко, что казалось будто она сейчас дойдёт до пика температуры, которую мог вынести её организм. Ковальская ощущала сбивчивое дыхание куратора на своей шее, его напряжение и неприкрытое желание. Сейчас его глаза превратились из небесно-голубых в тёмно-синие, кровь пульсировала в его организме в бешеном ритме, удары сердца участились вдвое.

И снова девушке показалось, что прошла целая вечность. На самом же деле Денис Владимирович выждал лишь несколько секунд, словно давая последний шанс своей студентке оттолкнуть его, сбежать. Но она этого не сделала, она не могла. Девушку колотило от его близости, от тепла преподавателя, по которому она скучала каждую секунду.

Неожиданно мужчина встал с края стола и быстрым движением развернул студентку, зажав между столешницей и собой. Макеев аккуратно обхватил талию девушки и, легко приподняв, усадил одним движением на стол. В следующий момент куратор заглянул в глаза студентке, его дыхание, прикосновения к талии девушки были настолько сбивчивыми, суетливыми, жадными, что тактильная чувствительность девушки достигла своего апогея. Студентка ощущала каждое лёгкое касание её волос, спадающих на плечи, каждый прерывистый выдох Макеева. Алиса больше не могла терпеть и по одному её взгляду, куратор уловил это.

В следующий момент Денис Владимирович придвинул одним рывком студентку ближе к себе настолько плотно, что Ковальская обхватила мужчину бёдрами. Тот вжал девушку в себя и накрыл её губы своими. Именно сейчас, когда студентка зарывалась в густые волосы преподавателя, когда куратор терзал её губы, снова и снова впиваясь в них, скользил кончиком языка по зубам девушки, изучая её и словно дразня, девушка ощутила, как долго она этого ждала, как по её телу медленно но верно разливается сладкая истома. Макеев лихорадочно блуждал ладонями по тонкой талии девушки, гладил, сжимал её бёдра и попу.