Я и сам понимал, что времени в обрез, и нужно срочно что-то предпринимать. Может, удастся отключить эти мины мощным электромагнитным импульсом? Они ведь представляют из себя не просто наполненные взрывчаткой оболочки, а достаточно сложные устройства, контролирующее силовые потоки и активирующиеся только при включении гипердвигателя. Кстати… сложные электромеханические устройства… я активировал пиктограмму Сканирование. Вот они! Каждая из трёх отобразилась одинаково:

Семьдесят два процента шанс на успех отключения каждой… Ммм… С одной стороны, выглядит вроде как неплохо. С другой же, мне придётся трижды повторить этот фокус, и вот тогда уже ситуация будет выглядеть не столь радужно. Каков шанс трижды не взорваться? Вспомнив курс теории вероятности, я рассчитал шанс этого события и сразу погрустнел. Всего тридцать семь процентов… негусто, прямо скажем…

Хотя можно поднять шанс уцелеть, вложив свободные очки и прокачав за их счёт навык Управление Механизмами. Я так и сделал, вложив все три имеющиеся свободных очка и подняв уровень навыка Управление Механизмами до пятидесяти четырёх. Шанс на обезвреживание каждой мины возрос с 72 % до 77 %, что неплохо, конечно. Вот только вероятность успешно снять все три мины по-прежнему составляла менее половины. Сорок пять процентов, если быть точным. Рисковать или ждать Тини?

– Комар, мелеефаты опять передали нам сообщение! – в голосе Улине Тар явственно слышались истерические нотки. – Нам угрожают уничтожением, если мы немедленно не назовём себя!

– Друзья, готовьтесь к прыжку, я уже почти-почти закончил… – проговорил я в микрофон уверенным голосом.

Сам же вытер со лба обильно льющийся пот и посмотрел на ремонтного дрона, внимательно наблюдающего дюжиной механических глаз за моими душевными терзаниями.

– Если выживу, на первой же космической станции напьюсь в зюзю! – пообещал я боту механоидов и с этими словами выбрал пункт «Отключить мину».

Что-то внутри шайбы резко щёлкнуло, отчего я инстинктивно прикрыл голову руками, хотя и понимал, что это совершенно бессмысленно. Взрыва не случилось. Внешне мина не изменилась, хотя в описании опасного устройства произошли важные перемены:

Есть! Таким же способом, пока моя решимость не прошла, я отключил и вторую мину. А вот возле третьей остановился. Руки у меня дрожали, я никак не мог сосредоточиться.

– Комар!!! – это уже был Дмитрий Желтов. – Два перехватчика мелеефатов направились к нашему фрегату! Ты как хочешь, а я через десять секунд стартую!!!

Ждать больше было нельзя, и я выбрал вариант «отключить мину».

– Аюх, отправляй сообщение!!! Дмитрий, старт!!! – заорал я в микрофон, и по лёгкому рывку и возникшему через секунду ровному гудению гипердвигателя понял, что мы благополучно ушли от всех опасностей.

Совершенно без сил сполз на металлический пол и, словно домашнее животное, притянул к себе длинную металлическую многоножку и одобрительно похлопал её по спине:

– А тебя, Кирсан, я покрашу в белый цвет, чтобы всегда помнить, что ты для меня сделал! Не знаю, понимаешь ты меня или нет, но я благодарен тебе!

Завибрировал капитанский планшет, я протянул руку и включил экран:

Дождавшись возвращения всех выходивших в реальный мир членов команды, я объявил экстренное совещание, посвящённое последним тревожным событиям. Способом общения был выбран язык гэкхо, на котором в той или иной степени разговаривали уже все члены моей команды: для половины экипажа он вообще был родным, Комар и Дмитрий Желтов говорили на нём свободно, остальные вполне понимали. Хуже всего язык «мохнатиков» пока что знали Космодесантник Эдуард и Гладиатор Имран, но трудные фразы для них переводили другие. Поскольку нормальной мебели на звездолёте ещё не было, в самом просторном отсеке, со временем должным стать комнатой отдыха экипажа, я велел накидать рулоны ещё не застеленного коврового покрытия, которые мы и использовали в качестве сидений. Присутствовать я обязал всех, даже Пилота звездолёта, поскольку корабль всё равно шёл на автопилоте, и следующие два умми никаких активных действий предпринимать не требовалось.

Пунктов в повестке дня было два: обнаруженные на фрегате мины и атака мелеефатов на военную базу гэкхо. И хотя лично меня гораздо больше волновало первое, но всё же я понимал, что для составляющих половину экипажа пышущих патриотизмом гэкхо положение на фронтах идущей космической войны приоритетнее, так что начали именно с этого вопроса.

– Капитан, сообщение для служащего на комете моего старинного друга я передал сразу же, как только вышел из игры, – отрапортовал Суперкарго Аван Той. – Признаться, он мне сперва не поверил – решил, что это розыгрыш такой. Тоже мне, нашёл клоуна… Но, когда понял серьёзность ситуации, пообещал немедленно связаться с начальством и отключился. Когда же я зашёл обратно в игру, меня ждало сообщение о росте Известности – видимо, всё в порядке, сообщение было доставлено куда следует!

Да, похоже на то. Сам я получил буст Известности даже дважды – видимо, имя «герд Комар» неоднократно мелькало в срочных сообщениях для сильных мира сего, и я стал более узнаваемой фигурой в этой игре. Я согласился с выводом тучного Суперкарго о том, что командование гэкхо об опасности извещено, и поблагодарил своего подчинённого за хорошо выполненную работу.

Баша и Ваша тоже отчитались об отправке сообщений. Поскольку личных связей с видными военными Третьего Ударного никто из братьев-близнецов не имел, сообщения они посылали в пресс-службу флота, на линию экстренных сообщений и вообще на все открытые адреса, так или иначе связанные с Третьим Ударным Флотом. Также Баша Тушихх связался с нашим бывшим капитаном Ураз Тухшем в надежде, что близкий родственник кунг Вайд Шишиша сообщит командующему об опасности, грозящей базе на комете Ун-Теш.

– Но вместо этого я столкнулся со странной, абсолютно ничем не мотивированной злобой и ненавистью нашего бывшего нанимателя, граничащей с откровенной истерикой! – Баша Тушихх был явно растерян и расстроен таким отношением бывшего капитана. – Мне пришлось выслушивать целый поток откровенной брани и угроз! Герд Ураз Тухш обвинил меня и вообще нас всех, но прежде всего герд Комара, в предательстве и дезертирстве. Якобы мы бросили его в самый трудный момент, сбежав из команды и присвоив себе трофейный корабль, который полагался ему в качестве компенсации за потерянный «Шиамиру»! Делать что-либо для меня он отказался, тем более передавать сообщение для кунг Вайд Шишиша, на которого наш бывший капитан обижен не менее, чем на нас.