Он опять попытался сделать выражение лица как у большого драматического актера, и мне стало противно!

Я швырнул его к проему в стене.

— За что?! Почему?! Идиоты! Вы не выйдете отсюда живыми! Я вам нужен! Как заложник! Странный! Поверь мне! — Он зарыдал.

— Что-то мне подсказывает, что первое действие Мирзы — это выстрел в заложника, — произнес я медленно.

— Ти поганый расыст! — выкрикнул Азиз, округлив свои яркие белки глаз.

— Странный, — рыдал Вэндерс, — не убивай меня! Я буду твоим рабом! Не убивай! Мы же друзья!

— Считай, что мы поссорились, — процедил я сквозь сжатые зубы.

— Дэн! — в отчаянии ныл он. — Ну пожалуйста! Где же твое благородство!

— Благородство? — удивленно спросил я. — А что это?

Я стиснул зубы и изо всех сил саданул ему по плечу каблуком сапога. Он попытался схватить меня за ногу, но промахнулся и полетел вниз.

— Нет!!! Не надо! — верещал Джо, и у меня мороз пробегал по коже от этих воплей. Мне было противно, больно, стыдно, ныла рана, а с руки на пол тонкой струйкой текла горячая кровь… моя кровь…

Внизу послышался глухой стук, надрывный кашель и хриплый слабеющий голос:

— Ты тупой! Говорил тебе Мирза: валить их во дворе! Ублюдок! Со своими понтами, блин! Я тебе сейчас яйца отрежу!

Я подошел к стене, закрыл голову руками и зарычал, ударяя кулаком в ни в чем не повинную кирпичную кладку.

Азиз медленно поднял с пола револьвер Вэндерса, подошел к краю стены, опустил револьвер вниз и сделал два выстрела. Все стихло.

Я снял шлем, по моему лицу текли слезы, и я обтирал их об облупившуюся штукатурку.

Азиз подошел ко мне сзади, положил руку на здоровое плечо, произнес:

— Пайдем, Странный, надо наших виручать. Что там творытся, ми нэ знаем дажье. Мирза этот… Хорошо, если он про пальбу подумал, щто это нас мочат…

Я потряс головой, приходя в себя.

— Вот за это я и ненавижу эту гребаную планету… — произнес я медленно. — Не-на-вижу…

— Ти правильно его замочил, как щакала! — Азиз стал возиться со своим поясом. — Еслы ти би его нэ грохнул, он за тобой обязательно би прищел и подкараулил би, атравыл би…

Я тяжело вздохнул и посмотрел на Азиза очень внимательно:

— Да, ты прав — пойдем быстрее.

— Падажьди, э! Перевэзать тэбя надо! — Азиз разорвал мне на плече комбез, быстро сделал укол трамадола, потом антибиотика, обработал дырку антисептиком и перекисью водорода, затем залил все жидким бинтом, после чего замотал марлей.

— Защибись, — сказал он, вынимая из кармана штанов неизменный косяк. — Кост нэ задета, жьить будэщ, правда, пуля сидит в мясе, но ми ее потом достаним, прам межь пластин комбэза прощьла, западло, э…

— Спасибо тебе, Азиз, — сказал я искренне. — Ты меня сегодня здорово прикрыл.

— Э-э-э-э! — Тот развел руками. — Странный, а как ти мэня прикрил! Ти так грамотно вибрал момэнт! Как знал, клянусь Аллахом! Я твой должник!

— Да брось ты! — Я махнул больной рукой и ойкнул. — Ты мне лучше расскажи — где это ты так научился драться? И стреляешь неплохо… Это ты в своем особняке на слугах тренировался, что ли?

— Зачэм на слугах? — Азиз выпустил пахнущий горелой елью дым, и начал в свойственной ему манере говорить слова с паузами, будто обдумывая фразу: — У нас такая страна, Дэн, что кажьдый мужщина — это воин, и автомат для нэго — это любимая жьенщина.

— Так не тебя ли отец послал на Марс, чтобы ты задвинул на Джо и закалился в боях?

— Атэц мой самий лучший человэк и уважьяемий, но он мэня нэ очень знает. — Азиз улыбнулся своей белоснежной улыбкой.

— Похоже, не он один, — пробормотал я.

Мне вспомнилась истерика Азиза, когда он с посеревшим от ужаса лицом выходил из комнаты с мертвым Джованни, как он боялся трупа, как он нервничал… и как только что, на моих глазах, раздавил сапогом бандита, не расцепляя наручников, и хладнокровно пристрелил Вэндерса с бородатым… Как-то не клеилось это в один образ… что-то тут не так…

— Пойдем, там Ирина. — Я нахмурился.

— Ирына, хорошая жьеншина. — Азиз серьезно кивнул. — Ти должьен ее сильно бэречь…

Я взял из рук мертвого бандита его STG-556, вытащил все магазины и забил ими разгрузку. А также позаимствовал его гранаты и нашел очень ценную вещь — глушитель для его ствола.

— Гляди, Азиз. — Я продемонстрировал свою находку.

— У этого тожье эсть, — спокойно отозвался тот.

Азиз повесил на плечо обалденный экземпляр: это была «Гроза ОЦ-40», автоматно-гранатометный комплекс на базе старенького АК-110.

— Салыдная вэщь, — причмокнул языком Азиз, прикручивая на ствол глушитель. — У мэня есть идея один, — сказал он, передергивая затвор. — Там, на лэстница, есть дира во двор: идем на лэстница, там позиция хорощия: валим Мирза и каво успэем, потом ти нижьний пролет контролируй, а я свэрху буду, есьлы нас с коридора обойдут.

— Да я понимаю, Азиз, — кивнул я, — уж не в первый раз-то… Будем надеяться, что от неожиданности несколько идиотов ломанут на лестницу, — это было бы здорово! Главное, чтобы никто не догадался заложников взять…

— Ми им такого не позволым, — ухмыльнулся Азиз.

— Ох и странный вы народ — пацифисты, — покачал я головой.

Осторожными шагами, стараясь не наступать на битое стекло и прочие шумные фрагменты, на ребрах ступней мы пошли по коридору. Я искренне надеялся, что Алима не влепит мне пулю, потому что он имел таких шансов уже несколько. Главное — не дергаться и не психовать. Перед выходом я даже дернул пару затяжек Азизова косяка, чтобы меньше мандражировать и быть поспокойнее, — травка не могла на меня сейчас подействовать опьяняюще. Даже если Азиз «крот», он тоже должен быть заинтересован в сохранности Ирины, а без меня ему это будет сильно труднее… А потом, у меня появилось новое подозрение, и я старательно его по пути обдумывал.

Мы аккуратно вышли на лестницу и стали медленно спускаться, прижимаясь к стенам и разворачиваясь назад на каждой площадке. Вот показалась дыра в стене. Мы спустились на четвереньки, пытаясь издавать минимум шума. Я молил всех глюков Марса, чтобы ни одна сволочь не додумалась повозить инфрасканером в нашу сторону…

Приближались мы к дыре уже по-пластунски: нижний слой дыры, примерно в четыре кирпича (в разных местах по-разному), служил неплохим бруствером. Двор тоже было видно удачно. Я стал жадно впитывать глазами пространство перед главным корпусом «Изумруда», пытаясь найти хрупкую фигурку в оранжевом экстрим-комбез, на дромадере-альбиносе, — но ее нигде не было. Зато Мирза возвышался верхом рядом с опустевшим верблюдом Вэндерса, наших, сбившихся в кучку, охраняли пятеро автоматчиков. Дронова до сих пор лежала без движения, перекинутая через седло. Аурелиано торчал на своем верблюде как жердь, скрестив руки на груди, совершенно не вписываясь в обстановку. Такой уж он: везде в оппозиции. Аюми Сокато о чем-то переговаривалась с Лайлой. Крис Паттерсон, кажется, читал молитву — по крайней мере, он поднял лицо к небу и беззвучно шевелил губами. Полковник свирепо озирался по сторонам, то и дело сплевывая на песок. Вопреки моим ожиданиям, бандиты не курили и не болтали. Они застыли, словно восковые фигуры, лишь изредка поворачивая головы по сторонам, как хорошо дрессированные радары… Дисциплина у Мирзы имела место быть, и уж процентов девяносто — если бы мы вышли с Вэндерсом в качестве заложника, он бы пристрелил его, как крысу, не задумываясь.