Ну, все, думаю. Пришли кранты Башке. Так и не узнает, что Умник Красную Кнопку нажал, да какого-то техника на нашу и его голову вызвал. И по всему видно — кранты. Ухо его, к нам повернутое, вдруг шевелиться начинает, а затем и вовсе в сторону отъезжает.

Ой, ой, сейчас мозги из Башки польются! Подхватываю я лопатку, веник и со всех колес к дыре — мусор принимать. Да только прав оказался Механик, когда говорил, что в городской голове ума нет. Нет. Теперь точно вижу — темнота одна, хоть глаза выколи.

А потом из этой темноты нога появляется!

Не успел я опешить, как рука возникает, за ухо Башки хватается, а затем и сам техник собственной персоной.

Стоим мы с Умником, как близнецы-братья — у обоих рты разинуты.

Как бы этого техника описать? Вот есть у нас в музее экспонат. Я там по служебной части регулярно бываю, пыль подметаю. Экспонат этот «Рыцарские доспехи» называется, что означает — не знаю, но похоже на человека из железных пластин собранного. Вот этот техник очень на эти самые доспехи похож. Тоже из пластинок железных, только руки и ноги длиннющие и во все стороны гнутся, как шланг пылесоса. Круглые глаза зелеными огнями горят, а больше на лице и нет ничего, ровное место. Ни дышать, ни говорить. Как же мы с ним говорить-то будем? Или техник и не должен с нами говорить, а только дело, ему порученное, выполнять? Если так, то это даже правильно. Одобряю. У нас в городе если бы у каждого такая морда была, сколько бы всего сделать успели, вместо того, чтобы языками чесать.

В общем, подходит к нам техник, аж голову пришлось задрать, до того высоченный, и гудит:

— Техник по вашему вызову прибыл. Готов приступить к осмотру города и профилактическому ремонту.

То, что он гудит, я не преувеличиваю. Гудит, что твой утилизатор. Если бы утилизатор еще разговаривать умел, он так бы и говорил.

— Здрасьте, — отвечаю, ничего другого в башку и не приходит. А что еще может прийти, после того как увидел, что он из Башки вылезает. Всегда он там находился, что ли? Может, это Башка и есть, только в новом обличье? В общем, башка набекрень. И не у меня одного.

Техник на меня зелеными глазищами замигал. Чувствую, осматривает внимательно. И чувствую, не нравится ему то, что видит. Как чувствую — объяснить не могу, а вот точно — не нравлюсь и точка.

— Мусорщик я, — говорю. — Город прибираю. Так-то у нас город хороший, но в последнее время мусора многовато, утилизаторы почти не справляются.

— А я вообще из города уйти хочу, — говорит Умник. — Это у вас телепортатор? Заберите меня отсюда, дяденька.

— Прежде — диагностика, — говорит Техник. — Где у вас выход?

Умник и рад стараться, к двери бежит, показывает. Как по мне, так надо было этому Технику сказать, что все у нас хорошо, и пусть бы обратно в Башку забирался. Кстати, о Башке — так и продолжает посапывать, слюни пускать. Столько напускал — не соберешь.

— Ну и рухлядь, — говорит Техник. — Это какая модель? Не думал, что такие еще существуют.

Это он про город наш. Как вышел из библиотеки, как осмотрелся, так и выдал. А я смотрю куда он смотрит и не понимаю. Никакой рухляди не вижу. Городская площадь. Фонтан. Кое-где опять мусор валяется, так я его сейчас быстренько, и колеса туда навостряю, но Техник меня гибкой рукой за плечо придерживает:

— Не надо, уважаемый Мусорщик, ничего убирать. Мне нужно осмотреть все как есть. Хотя тут и без осмотра понятно, но протокол есть протокол, так, Умник?

— Так, дяденька, — расплывается в улыбке Умник. Он вообще как именинник. Не ходит, подпрыгивает.

— Скажите, уважаемый Мусорщик, а как давно вы обратили внимание на то, что в городе прибавилось мусора? Насколько возрос его объем? Какова мощность утилизаторов? Сколько приемных камер вы обслуживаете? Какие фракции преобладают в убираемом вами мусоре? — засыпал меня Техник вопросами, что мусором. И сразу видно понимающего человека, то есть не человека, а… даже и не знаю, как его назвать.

Я все обстоятельно разъясняю. Насколько, какова, сколько и какие. Намного. Недостаточна. Не считал. А что такое фракции?

Что он от меня ждал? Я ведь самоучка, как наш Умник. До всего собственным умом доходил, как в городе оказался. Но Техник не перебивает, внимательно выслушивает, пока мои владения обходим.

Умник скакать продолжает.

— Дяденька, а вы откуда? Дяденька, а другие города имеются? Дяденька, а почему мы из города выйти не можем? Дяденька, а зачем городу голова?

Но Техник на него внимания не обращает, со мной беседует. Потом двумя руками себе на грудь нажимает, оттуда труба какая-то выдвигается, а он во все стороны эту трубу направляет. Никогда не видел таких приспособлений.

— Пылесос? — интересуюсь.

— Анализатор содержания вредных примесей, — отвечает Техник. — Очень тут все запущено, Мусорщик.

Вроде как мне в укор говорит. Мол, запустил ты дела, Мусорщик, не стараешься, не убираешь. Я, понятно, оправдываться начинаю, Умника приплел, мол, вот, помощничка прислали, мы с ним быстро порядок наведем.

Тут рядом с нами автобус тормозит — Шофер собственной персоной. Дверь распахивает, на Техника пялится.

— Уважаемый Техник, это — Шофер, — представляю их друг другу. — Уважаемый Шофер, это — Техник. Только сейчас прибыл в наш славный город. Вылез прямо из Башки, представляешь?

Техник на Шофера пялится, и чудится мне, что хоть и железная у него морда, а чем-то он донельзя поражен. Хотя, казалось бы, Шофер он и есть Шофер — колесо с глазами. Нет, раньше Шофер почти как все выглядел — ну, приспособления, как же без этого. Но потом стал он Механика донимать — можно ли это приспособить, а можно ли вот это удалить. То ноги ему мешали на педали нажимать, гораздо проще педали в живот сразу вделать — вдохнешь, одна нажимается, выдохнешь — другая. Руки у него с руля к концу работы соскальзывали, так почему бы и без них не обойтись? Долго это длилось, Механик даже стал от Шофера прятаться, а то говорил: сны о тебе нехорошие снятся, будто осталось от тебя одно колесо рулевое, больше ничего. Зря он это ляпнул, конечно. Шоферу именно то и надо было, только объяснить не мог. Вот и осталось от нашего Шофера то, что осталось.

— Киборгизация, — Техник гудит, — это какой же модификации город? Тут даже до селекции дело не дошло… А где генные модификации?

— Дяденька, а что такое генные модификации? — Умник подскакивает, не терпится ему все-все выведать. — А что такое — киборгизация, дяденька?

Техник между тем в автобус забрался, раструбом по Шоферу проводит:

— Варварство, рухлядь, старье, — низко так гудит, словно ругается. А может и ругается, только мы половину слов не понимаем. Я думал, он Умнику ничего путного не скажет, но нет: — Понимаешь, Умник, — говорит, — я с таким городом как ваш в первый раз сталкиваюсь. У нас уже и документации на его гарантийную поддержку не сохранилось. Глубокая древность ваш город, его не чинить, его демонтировать надо.