Кто-то пустил слух, что Саватеев скончался от инфаркта – все же видели, как в дом вошли врачи «Скорой помощи» с синим чемоданчиком-электрокардиографом. Постоянно звучало имя Анжелики.

Собравшиеся горячо обсуждали и страшные находки. «Вы же помните, когда девушки-то пропали? Говорили еще, что маньяк у нас орудует… Лет двадцать уже прошло…»

Такое количество полицейских и прокурорских машин, иномарок с районным и областным руководством Докторовка никогда еще не видела!

– Смотри, вон Иван твой! – сказал Николай, схватил Веру за руку и потащил куда-то через толпу.

– Да он теперь скорее твой, чем мой, – ответила Вера.

С одной стороны, ей было, конечно, любопытно, что там нашли в саду или в доме, с другой – хотелось поскорее отсюда уехать. Да и вообще, что нового она может узнать от Ивана? Он как-то очень быстро стал для нее совсем чужим, и все из-за Татьяны, которая, по сути, одним своим появлением в жизни Николая забрала его у Веры. Если бы не выяснилось, что она его сестра, то ничего такого не произошло бы. Николай так же нуждался бы в ней, это точно. И они были бы вместе. И ей не пришлось бы ночью звонить Егору, чтобы попросить его увезти ее. А так…

– О! Ваня?! Привет! – Она кивнула ему. Иван был серьезен, как если бы пришел на похороны. Хотя разве это не похоже на похороны? Вера заранее чувствовала, что ей сейчас расскажут, и вся внутренне сжалась. – А где Татьяна?

– Да дома, завтра у нее встреча с читателями в городе, в библиотеке… Готовится.

– Понятно… Ну, что здесь?

– Это она… – сказал Иван дрогнувшим голосом.

– Кто?

«Ну зачем я это спросила??? Какая же я глупая!!!»

– Наташа. Мне один человек шепнул, что у нее на шее золотая цепочка с Нефертити… Ты же помнишь ее?

Веру, услышавшую такую подробность, стошнило прямо под ноги Ивану. Она стала задыхаться…

– Тебе плохо? Плохо? – услышала она над самым своим ухом.

Николай взял ее под локоть. Отвел в сторону.

Ну надо же! Испортила ботинки Ивана!

Вера достала из сумочки пакетик со влажными салфетками, вытерла рот, затем хотела наклониться, чтобы вытереть ботинки Ивана, но тот запротестовал.

– Брось! Этого еще только не хватало!

– А где Татьяна? – спросил Николай у Ивана, и Вера, зная, что он справляется о Татьяне как о сестре (понятное дело!), тем не менее ощутила жгучую ревность, которая была воспринята ею как самое настоящее предательство.

Теперь между ними всегда будет стоять Татьяна. И это она войдет в жизнь Николая, она, родная ему по крови, а не Вера, которая могла стать еще ближе, но по любви…

– В теплице, под землей, нашли что-то вроде захоронения, там кости… – шепотом сообщал Ваня Николаю.

Вера зажмурилась – новое открытие опустилось ей на плечи, придавило ее. А ведь теперь и он, Иван, является родственником Николаю. Они – семья! И, безусловно, будут теперь встречаться, общаться, ездить друг к другу в гости, у них появятся и общие друзья, и какие-то памятные даты, к примеру двадцатое сентября, когда брат нашел сестру… А то, что происходит сейчас здесь, когда извлекаются из земли и укладываются на белую ткань кости и черепа убитых когда-то девушек, забудется и не будет ассоциироваться у них с тем радостным моментом, когда Татьяна узнала в Николае брата Нику.

– Я, честно говоря, и не предполагал, что так быстро начнутся раскопки, это просто моментальная реакция на ту информацию, которой я поделился с зампрокурора… Тем более что многое из того, что я озвучил, было вообще моими, вернее, нашими, Верочка, предположениями. Учитывая, что долгие годы Саватеева покрывали все, у кого только были полномочия проверить как его самого, так и его жену, странной кажется такая активность, не находите? – говорил Николай, поддерживая Веру под локоть и не отрывая взгляда от того, что происходило рядом с домом директора дома отдыха. – А если бы там ничего не нашли… Получалось бы, что я оклеветал семью…

Он словно сожалел о том, что сделал, о своем визите в прокуратуру.

– Да не парься ты! Я слышал, что все дело в Анфисе, у нее дядя депутат в областном центре. Это оттуда, из области, был звонок, чтобы нашли убийцу племянницы. Но поскольку Анфису убили только вчера и по горячим следам никого, понятное дело, не нашли, не вычислили, то и уцепились за твою информацию. Иначе как бы они могли самостоятельно, за сутки, связать ее убийство с Саватеевыми?

– Да здесь многие, если порасспрашивать людей, подозревали в убийстве девушек, в том числе и Наташи, Ларису Евгеньевну, – сказала Вера.

Она чуть было не сказала, что уже устала от этой темы. Все уже, история закончилась! Сначала арестуют самого Бориса Анатольевича, попытаются повесить убийства на него. А он, скорее всего, не дурак, к тому же молодожен, то есть человек, который собрался начать жить с чистого листа, с помощью адвокатов придумает, как свалить все на покойную жену. Просто поможет следствию остановиться именно на этой версии. Мол, он ни сном ни духом не знал о том, что его ненормальная жена убивала его любовниц… И сделать это будет просто. На самом деле, зачем ему-то было убивать девушек, это у ревнивой жены был железный мотив.

И тут в толпе произошло какое-то оживление, все как по команде повернули головы в сторону крыльца дома, где показалась почему-то Анжелика!

– Не понял… – проронил Иван. – Она что, в наручниках?

Да, на Анжелике были наручники! Ее под конвоем усадили в машину и увезли.

Но и на этом представление не закончилось. Буквально сразу после этого из дома вынесли носилки, на которых в окружении врачей транспортировали Бориса Анатольевича. За ним почти бежал, что-то громко выкрикивая, а может, и рыдая, его сын Вадим. Следом – Ирина…

– Нет-нет, он жив… Если бы покойник был, тело бы накрыли с головой… – сказал кто-то в толпе. – Видать, правда инфаркт!

– Какой ужас!

– Кого убили? Каких девушек? Это тех, что пропали тогда?

Вере показалось, что небо потемнело. Она подняла голову – солнце сияло ярко, но его свет казался ей каким-то странным, белым, мертвым.

Неужели никто не видит, что мир вокруг рушится? Одни люди оказываются оборотнями, а другие превращаются в предателей и врагов? И все, все – с двойным, а то и тройным дном!

Меня все бросили! Все!

Это уже не было для Веры открытием, и хотя она гнала от себя это, но теперь, увидев, как Николай приблизился к Ивану, оставив ее в стороне, и они оба позабыли о ней, увлекшись развернувшейся на их глазах драмой или даже трагедией, ей стало уже нестерпимо оставаться здесь.

Она сорвалась с места и попыталась выбраться из густой толпы людей, испытывая настоящие муки при соприкосновении с ними. Их запахи, шершавость рукавов, толчки, голоса – все вызывало в ней какой-то ужас! Они все были для нее чужими! Даже те, кого она еще недавно, как ей казалось, любила!