Остаток пути мы проделали в тишине. Когда машина притормозила у родного обшарпанного дома, я почувствовала облегчение. Наконец-то можно покинуть салон, наэлектризованный недовольством. Но стоило мне поспешно попрощаться и выскочить из машины, как шеф Ган сделал то же самое. Вместе со мной он двинулся к подъезду. Уж лучше бы оставался в машине.

Все так же молча он проследовал со мной вверх по лестнице, недовольно дыша в затылок. Оказавшись у своей двери, я поспешно открыла дверь, стянула с себя пиджак и развернулась, протягивая его Гану.

— Что ж, спасибо вам за все.

Я уже сделала небольшой шаг назад, готовясь услышать хмурый ответ и тут же скрыться внутри своей квартирки. Но ответа не последовало. Шеф внезапно шагнул вперед, оттесняя меня в сторону, и бесцеремонно зашел в квартиру. Секунду я оставалась на месте, растерянно пытаясь осознать произошедшее. Объяснение было лишь одно, кажется, он решил мне устроить нехилую взбучку. Я вошла следом и прикрыла за собой дверь. Шеф стоял у кухонного стола, где в беспорядке все еще валялись некоторые ингредиенты, что я использовала для создания амулета.

— Видимо, вы часто варите зелья, — заметил он, оглядывая полку, где стоял небольшой запас готовых снадобий.

— Ну….

Не дождавшись моего ответа, он переместился от кухни к гостиной. Почему происходящее все больше напоминало мне вежливый обыск? Пиджак Гана все еще оставался у меня в руках. Выглядело все так, словно уходить он и вовсе не собирается.

— Тебе бы не помешало прибраться, — проворчал он, заканчивая поверхностный осмотр.

— Этим и займусь, — ощущая неловкость согласилась я, — после того как отдохну.

Мой ненавязчивый намек о том, что гостей я не приглашала, остался незамеченным. Шеф Ган подошел ко мне, и я заметила все еще проступающую у него на лбу морщинку. Уж лучше бы он кричал, чем хмурился и молчал, периодически вздыхая, с тех самых пор как мы покинули больницу. Похоже, следовало начать с повинной.

— Я понимаю, что вы злитесь…

— Дай мне противоядие.

— Что? — растерялась я от неожиданного заявления.

— Давай говорить начистоту. Ты приворожила меня?

— Что? — в еще большем недоумении переспросила я. И как ему такое могло вообще прийти в голову.

— Мне постоянно необходимо знать где ты, с кем ты, чем занята. А если, не дай бог, ты находишься в опасности, я готов свихнуться. Такую «больную» привязанность способен чувствовать лишь влюбленный человек.

Ошеломляющее открытие. То, что я принимала за злость, оказалось на самом деле беспокойством. И это было действительно ненормально в случае с шефом, который был довольно скуп на эмоции.

— У меня и в мыслях не было вас привораживать. Что бы не творилось с вами, это точно не моих рук дело, — поспешно открестилась я, сделав несколько шагов назад.

Но мои слова не возымели должного действия. Лицо мужчины вновь исказилось.

— Возможно, ты приворожила не меня, а его. — Ган сделал новый шаг, сократив только что восстановленную дистанцию, черты его лица дрогнули и изменились, явив мне незнакомое лицо. Я отрицательно замотала головой, но метаморф не сдавался, черты его лица вновь дрогнули и изменились, явив новую личину. — Или его.

Я уже готова была вновь покачать головой, но замерла. Это лицо я знала слишком хорошо. Организм среагировал совершенно неожиданно и комнату огласил мой громкий ик. Что если я действительно что-то напутала с ингредиентами и сварила самый настоящий приворот? Если вспомнить ту ночь, то вероятность ошибки, пусть и малая, все же существовала.

— Ты все-таки что-то со мной сделала? — по своему истолковал мою заминку мужчина.

Лукавить я не стала.

— Н-не уверена.

— Что значит не уверена? — смотреть на шефа Гана становилось жутко. Он терял контроль и черты его лица размывались, казалось, я смотрю сразу в десяток лиц, отличных друг от друга. Некоторые из этих лиц смутно казались знакомыми. От всей этой мешанины у меня закружилась голова. На секунду прикрыв глаза, я покачнулась, почувствовав слабость. Секунда, и кто-то ухватил меня за локоть. Не без опасения я открыла глаза. Передо мной стоял Сив и вид у него был уже не злой, а растерянный.

— Ты в порядке? — в голосе уже не было ни злобы, ни укора.

— Пожалуйста, дайте мне время подумать, — я высвободила руку и потерла переносицу, надеясь, что тошнота скоро отступит. Только еще одного обморока за день мне и не хватало. Практически тут же пожалев, я честно сказала: — Мне нехорошо от ваших лиц.

— Что ж, времени у тебя будет достаточно. Ты отстранена на неопределенное время. Даже не смей соваться в дело Грегора Сима, хватит и того, что ты украла дело у соседнего отдела и поставила всех моих сотрудников под угрозу увольнения. Этот беспорядок я разгребу, но то, что ты сотворила со мной, будь добра исправить сама.

То, что шеф знал о совершенной мною внутриведомственной краже, шокировало даже больше, чем произошедшая ранее смена лиц.

— Думала, я не знал, что дело Сима краденное? — правильно истолковал он мою реакцию.

— Как давно вы догадались? — нашла в себе силы спросить я, чувствуя себя как-никогда пристыженно.

— Твои амбиции, легкомыслие и новое «свежее» дело для нашего отдела. Не так уж и сложно сложить все вместе. Думаешь, я просто так стал начальником отдела, и не могу сложить два и два?

— Значит… я уволена?

— Будь моя воля, ты бы никогда даже не начинала работать в седьмом отделе, потому что девушки… — он неожиданно запнулся, и не закончил предложение. Между бровей Сива или все-таки Гана пролегла морщинка, но что бы он не хотел добавить, наложенное заклинание не позволяло ему оскорбить меня.

— Просто сиди здесь и не высовывайся, — с усилием сказал он и развернулся, широким шагом направившись к двери. Хлопок двери прозвучал как пощечина.

Оставшись одна, я опустилась прямо на пол и зарылась пальцами в растрепанные волосы.

Это был полный крах, давно я не чувствовала себя настолько ужасно. К дерьмовому физическому самочувствию примешивалось чувство стыда. Мысли смешались в кучу, пока я пыталась охватить масштаб катастрофы целиком: от возможной ошибки во время приготовления зелья, до раскрытия того факта, что мною совершено должностное преступление.

Пока я сидела на полу, самые сильные эмоции успели утихнуть. Теперь можно было мыслить здраво. Первым делом я направилась к шкафчику с ингредиентами и изучила его содержимое. Все необходимое для приворотного зелья было на месте. Оставалось лишь два неутешительных варианта: либо я переборщила с проклятием «вежливости», усовершенствовав его до приворота, либо шеф Ган и правда в меня влюбился… Первое я еще могла как-то исправить, но второе было уже вне моей компетенции.

Но больше всего меня конечно же волновали возможные последствия из-за кражи дела. И наступят они не только для меня, но и для всего седьмого отдела. Как поступит шеф Ган? Он не хотел, чтобы пострадали другие, но в то же время не прочь избавиться от меня. Выводы были неутешительны. Как для собственного спасения, так и для реабилитации коллег, мне требовалось исправить допущенные косяки.