Привлеченные их беседой, подвели свои каяки поближе и остальные девушки – благо течение позволило.

Шелли обернулась и тепло улыбнулась подруге:

– Ты сможешь, Ленни.

Китти тоже кивнула:

– У тебя все получится.

– Вам легко говорить, – тихо ответила им девушка, – за вами – трастовые фонды папочек.

– Как и за тобой, – заметила Тетти.

– Нет, были опционы на покупку акций, но и тех давно нет.

Девушки в ужасе переглянулись:

– Ты… осталась без средств?

– Почти.

Последовало минутное молчание, пока все осознавали сказанное.

– Я помогу тебе, – первой заговорила Шелли. – У меня полно лишних…

– И я! – поддержала подругу Китти.

– Спасибо большое, но я не могу брать ваши деньги, – в ответ покачала головой Ленни.

– И не мои вовсе, а моих родителей, – возразила Шелли. – А им нет никакого дела ни до меня, ни до того, как я их трачу. Я могу с ними поступать как хочу, а я хочу отдать их тебе.

В этот момент Харли почти любила горных Барби.

Через несколько минут река сделала поворот, течение резко изменилось, и все четыре девушки попали в беду одновременно. Ленни и Тетти столкнулись и с воплями сбили друг друга в воду. Ти Джей нырнул за Тетти, а Харли – за Ленни, и едва вытащили обеих, как Китти и Шелли врезались в груду топляка, торчавшего из воды, и опрокинулись.

Снова послышались крики, но уже не от страха вымокнуть: прямо к Шелли подплыли две выдры, и ее желание быть поближе к Ти Джею наконец исполнилось. Она буквально прилипла к нему, чтобы поскорее оказаться на суше, подальше от выдр, только была слишком перепугана, чтобы наслаждаться впечатлениями. Харли пыталась объяснить, что выдры для них совершенно безвредны и что животные просто ищут бобровые плотины, чтобы их захватить, но все же ушло немало времени, пока все успокоились.

Как только Ти Джей сообщил, что они останавливаются на ночлег, девушки растянулись на берегу под последними лучами солнца, предоставив проводникам разбивать лагерь. Харли, вытаскивая из каяков снаряжение, отметила, что девушки снова разделись до бикини. Она старше их на десять лет и тяжелее фунтов на десять, так что трудно было не испытывать досаду. И тут она почувствовала, как к ней прижалось теплое твердое тело.

Рука Ти Джея легла ей на затылок, вызвав дрожь во всем теле. Он предупреждал ее, что не верит в любовь до гроба, и она согласилась на отношения без обязательств. Только вот что делать теперь, когда все оказалось куда более серьезным? Она плыла в каяке по реке под названием «Разбитое Сердце» без весла и понятия не имела, как защитить себя от верной гибели, и, хуже того, не хотела.

Она бросила взгляд в сторону девушек, таких же шикарных, как мужчина позади нее, и вздохнула.

– Ты прекрасна, Харли.

Она искренне рассмеялась столь откровенной лжи. Прекрасна? В мужских шортах, бесформенной футболке и спасательном жилете, а в дополнение еще и в водонепроницаемых ботинках? Волосы превратились в неопрятную массу, а о туши для ресниц и блеске для губ она и вовсе не позаботилась, ограничившись защитным кремом от загара и гигиенической помадой.

Он повернул ее лицом к себе и повторил властным тоном, которым обычно давал указания клиенткам, и женщины всего мира слушались, стараясь ему угодить:

– Прекрасна!

– Ты и сам очень неплох! – улыбнулась Харли.

Он оставался серьезен, и ей вдруг захотелось увидеть его глаза. Она сняла с него очки и обвела пальцем губы, а он взял ее руку и поцеловал в ладонь.

В животе у нее все перевернулось, и она повторила ласку. В ответ он чуть куснул подушечку пальца, а когда она ахнула, втянул в рот.

– Ти Джей… – У нее подогнулись колени.

Он сосал ее палец, а она ощущала, как постепенно все кости в ее теле теряют твердость, мышцы растекаются.

Он медленно вытащил ее палец изо рта и от звука, раздавшегося при этом, ее бросило в дрожь.

Ти Джей понимающе усмехнулся и отодвинулся, чтобы переодеться и повесить одежду для просушки. Надо было поставить палатки, и Харли попыталась помогать, но он так ловко справился сам, что она стала просто за ним наблюдать и ничего не могла с собой поделать. А кто бы смог? Перед ним не устоит ни одна женщина.

– Проблемы? – спросил он, поймав ее взгляд.

– Нет-нет, все в порядке.

Она не могла отвести глаз от его тела. Мокрые шорты он так и не снял, и они прилипли к ногам, не оставляя простора воображению.

Он с любопытством оглядел ее, потом себя.

О господи! Как бы она хотела чувствовать себя так же свободно!

Решив хоть чем-то себя занять, Харли стала собирать хворост для костра, подумав, что, возможно, на сей раз сумеет разжечь его сама, отдельно, только для себя, но этого не произошло: он заметил.

Понадобилось всего три чипса, и огонь разгорелся, рассыпаясь искрами и заливая его лицо мягким сиянием, выявляя напряженность взгляда. Такого выражения она раньше у него не видела.

– Потребовалось только три штуки, – похвасталась Харли и подняла пакет. – Можно побольше съесть.

Он улыбнулся, и она снова растаяла.

Когда солнце село, все натянули сухую одежду и умылись. Ти Джей стоял у огня босой, в толстовке с длинными рукавами, выцветших «ливайсах» и выглядел не менее привлекательно, чем привезенная Ником лососина.

Вся компания так набросилась на еду, словно голодала несколько суток. Потом, пожаловавшись на болевшие мышцы и усталость, девушки скрылись в своей палатке, оставив Ти Джея и Харли одних у огня.

– Спасибо, что спасла меня сегодня, – прошептал он. – Хорошо, что согласилась поехать со мной.

– Ты бы и без меня справился.

– Я бы с ума сошел.

Он обнял ее и привлек к себе, так что их бедра оказались тесно прижатыми друг к другу.

– Хотя я и без них близок к сумасшествию.

– Почему?

Он молча смотрел на нее горящими глазами, предоставив ей самой найти ответ на свой вопрос.

И Харли нашла: у Ти Джея не было ни одного оргазма, в то время как она сама испытала три…

Ночи в горах Сьерры-Невады весьма впечатляли: покрытые снегом вершины отбрасывали черные тени на деревья, высокие, как небоскребы, которые тихо шелестели в мягком голубом сиянии поднявшейся луны.

Девушки давно затихли в палатке, и оттуда доносилось лишь тихое сопение. Харли все еще сидела рядом с Ти Джеем, остро ощущая исходившие от него жар и силу. Бревно было под ними длинным, они сидели так близко, что и листка бумаги между ними не вставишь.