Пока он извлекал купленные предметы из упаковки, вставлял батарейки и проверял, как все работает, в голову ему пришла одна мысль. Как раз сейчас, после обеда, он должен был ехать домой. Каролин знала, что он сегодня заканчивает рано. Он обещал заехать в супермаркет, потому что ей было очень тяжело передвигаться самой. Или она совсем уже обленилась, черт возьми! Находит же силы встречаться с подругами за ленчем. А он за все это платит.

«Ничего, — подумал он. — На этот раз ей придется подождать».

Он включил розовый вибратор из желеобразного пластика, почувствовал, как тот радостно дрожит у него в ладони, и улыбнулся. «Отлично», — подумал он и, взглянув на часы, поправил брюки, чтобы она сразу заметила его готовность.

«Давай, Эрин, я жду тебя…»

Каролин Идес чувствовала себя более чем просто уставшей.

Сегодня она даже не смогла заставить себя одеться, просто сидела на диване, уставившись в телевизор. Она обычно что-то планировала на день: занятие йогой, ленч с молодыми подругами или какие-то покупки для семьи. На сегодня она была записана к парикмахеру, но перезвонила в салон и отменила свой визит. Потому что так и не нашла в себе силы, чтобы собраться.

Это состояние накатило на Каролин, как только она проснулась. Как будто громадный мягкий матрас свалился на нее сверху и придавил к постели. Она с трудом заставила себя встать, чтобы помочь детям собраться в школу, но как только они ушли, тут же опять села. Сейчас она чувствовала себя даже хуже, чем в первые три месяца беременности. Не удивительно, если учесть, какой вес она набрала. И еще эта изжога… будто неделю подряд питалась только соусом карри.

Вот таким выдался сегодняшний день. На диване, с чашкой чая, в компании телевизора. Показывали сериал «Блудницы», или, как она его называла, «Гормональные гарпии». Все постоянно перекрикивают друг друга, чтобы привлечь внимание к себе. Бросают рискованные замечания в сторону Джона Бэрроумана, а тот отвечает в том же духе. Один вид всего этого утомил ее. Переключилась на другой канал. «Диагноз — убийца». Уже неплохо. Каролин начала было смотреть, но поняла, что ей трудно следить даже за таким незамысловатым сюжетом. Она не стала искать чего-то лучшего на других каналах, а просто нажала на пульте кнопку выключения.

Она сделала глоток чаю. Вкус был ужасным. Ей удалось отказаться от кофе, но тяга к чаю осталась. Сейчас все ее чувства усилились и обострились. Вещи, которые она раньше любила или, по крайней мере, не замечала, теперь вызывали отвращение. Например, запах в холодильнике или лосьон, которым Грэм пользовался после бритья.

Она откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Попыталась расслабиться. Но не смогла. Каролин никак не могла выбрать удобное положение, как ни усаживалась. Она огляделась по сторонам. В ее обычно безупречном доме поселился беспорядок. Грэм отказывался платить домработнице, говорил, что это пустая трата денег, если она целый день сидит дома и ничего не делает. А у нее не было сил даже встать, не то что заниматься уборкой.

А еще нужно приготовить обед, и помочь ей в этом некому. В доме опять закончились продукты. Но тут хотя бы Грэм обещал заехать в «Сэйнсберис» по дороге домой. Такая перспектива его, похоже, не слишком обрадовала, но, с другой стороны, что его вообще радовало в последнее время?

Она взглянула на часы. Он уже должен был вернуться. Он сказал, что сегодня после обеда устроит себе выходной. В последние дни он очень отдалился от нее, и дистанция эта продолжала увеличиваться. Он стал больше времени проводить на работе, а вернувшись домой, разговаривал с ней резко. А еще он стал больше следить за собой. Сделал новую приличную стрижку. Немного похудел. В голове снова начали крутиться мысли о его возможном романе, но у нее не было ни сил, ни мужества, чтобы попробовать разобраться в этом.

Она сделала еще глоток чая и скривилась. Кошмар!

Каролин поставила кружку на кофейный столик, откинулась на спинку дивана и опять посмотрела на часы. Грэм опаздывал. Но как раз в тот момент, когда в ее голове снова стали кружиться всякие нездоровые фантазии относительно его местопребывания, она услышала, как в дверь позвонили. Она вздохнула. Должно быть, он забыл дома ключи. Или в руках слишком много покупок, и он хочет, чтобы она помогла ему занести их в дом. Идиот! Это в ее-то состоянии… Но он вел себя именно так.

С трудом поднявшись с дивана, она медленно направилась через гостиную в прихожую. В дверь позвонили снова.

— Эй, все в порядке, я уже иду!

Она подошла к двери и повернула ручку, чтобы открыть ее. Еще подумала: Грэм не мог забыть ключи, они у него на одной связке с ключами от машины.

Она широко открыла дверь и подняла глаза. Это был не Грэм.

А потом на нее обрушился удар молотка.

Ее последней мыслью стало: все-таки нужно было пойти к парикмахеру.

— Я не должна была оказаться здесь, Клейтон. И ты это знаешь. Ты же обещал!

Голос Софи Гейл был тихим и шипящим. Она наклонилась к столу и впилась в Клейтона тяжелым немигающим взглядом. Она была вне себя, он видел это. Но он знал и то, что за этой злостью скрывается нечто большее. Вот только не мог понять, что именно.

— Да, я знаю. Но что я мог поделать? Если босс сказал, ты должна была поехать с нами. Ты же знаешь наши правила. Послушай, — сказал он, тоже наклоняясь и переходя на шепот, но с той разницей, что если у нее это превращалось в шипение, то свой голос он полностью контролировал. — Не волнуйся. И не паникуй. Это самое главное. Два самых главных момента.

Софи Гейл ничего не ответила. Просто сидела и пристально смотрела на него, крепко обхватив себя руками. Взгляд ее не стал менее враждебным. Она застыла в таком положении, и Клейтону показалось, что это длилось долгие часы, хотя на самом деле, вероятно, прошло всего несколько секунд.

Клейтон с Софи находились в комнате, которая была точной копией той, где Фил беседовал с Райаном Бразертоном. Тот же тусклый цвет стен, то же унылое освещение, исцарапанный стол, атмосфера безнадежности. Однако зеркала здесь не было. «А это уже кое-что», — подумал Клейтон.

Он напросился провести этот допрос сам, чтобы ускорить работу следствия. Но правила были ему известны. Во время работы по делу на него было совершено нападение. Против нападавшего выдвигалось обвинение в покушении на убийство. Теперь он рассматривался как имеющий личные мотивы и принимать участие в расследовании не мог. Стандартная процедура. Но он все же не терял надежду.

Поэтому он и вызвался, чтобы успеть переговорить с Софи, прежде чем приедет Анни и заберет у него это дело. Из всей команды его поручат именно ей, подумал он. Он знал, что времени у него в обрез, и им с Софи нужно договориться до чего-то более-менее приемлемого очень быстро.

— Я влипла по полной, — сказала Софи.

— Ничего подобного, — ответил Клейтон. Но прозвучало это неубедительно, что он и сам заметил.