А он, Митч, теперь точно знал, что нужно делать. Отвернувшись от Мадди, он снова уставился в окно и пробормотал:

– Пришла пора расстаться с надеждами.

Наутро Мадди вошла на кухню, чувствуя себя вновь родившейся, возродившейся к жизни. Этой ночью она наконец-то излечилась – стала свободной!

– Доброе утро, дорогая, – раздался холодный голос Шарлотты.

Мадди вздрогнула, но тут же, взяв себя в руки, ответила:

– Доброе утро, миссис Райли.

– Пожалуйста, зовите меня Шарлоттой. – Она уже была безупречно одета – на ней был белый льняной топ на пуговицах и жемчужное ожерелье. – Митчелл ушел по делам. Скоро вернется.

Мадди поправила прическу и расправила плечи. В матери Митча было нечто такое… В общем, общение с ней требовало хорошей осанки и безупречных манер.

Шарлотта указала на свободный стул.

– Садитесь, пожалуйста. – Слова были самые обычные и, в сущности, ничего не означали, но в интонациях мисси Райли явно звучал приказ. Что мать, что сын…

Но Мадди не стала протестовать – молча села напротив этой женщины, и в комнате воцарилось неловкое молчание. Какое-то время они внимательно смотрели друг на друга. Наконец Шарлотта, едва заметно улыбнувшись, откашлялась и спросила:

– Хорошо спали?

Мадди кивнула.

– Да, спасибо.

Шарлотта поднесла чашку к губам и сделала маленький глоточек, чуть отставив мизинец. Впечатляюще…

А Мадди молчала. Она, конечно, понимала, что следовало хоть что-то сказать, но в голову совершенно ничего не приходило.

– С вами все в порядке, миссис Райли? – спросила она наконец. – Я могу чем-нибудь помочь?

Шарлотта молчала. Ее золотистые глаза – такого же оттенка, как у сына, – внимательно смотрели на нее.

– Вы имеете в виду – помочь женщине, семья которой разрушена?

Мадди судорожно сглотнула.

– Значит, вы решили…

– Да, милая, решила. И вообще-то… Со мной все в порядке. Хотя я с трудом заснула. Этот дом наполнен воспоминаниями о более счастливых временах. Я скучаю по матери. Она была чудесной женщиной.

– Митч много рассказывал о ней и летних месяцах, которые провел здесь в детстве.

– Бабушка не должна любить какого-то одного внука больше других, и она никогда не признавалась в этом ни единой живой душе, но питала особую слабость к Митчеллу.

Мадди возвела глаза к небесам и мысленно произнесла благодарственную молитву за бабушку Митча. И сама этому удивилась. Она так давно не читала благодарственных молитв!

Сообразив, что мать Митча наблюдает за ней, она сказала:

– Сожалею о вашей потере. Похоже, она была… необыкновенной.

– Спасибо, дорогая, – кивнула Шарлотта, аккуратно складывая перед собой руки. Выражение лица из печального стало вопросительным: – А могу я узнать, как вы познакомились с моим сыном?

Мадди не собиралась выкладывать всю историю. И почему-то решила, что лучше изложить… самое скверное.

– Я встретила его в баре. Где выпивала.

– Что же вы… В таком ужасном месте…

Мадди мысленно улыбнулась и пояснила:

– Я заблудилась. Машина сломалась, а бар был первым местом, куда я зашла.

Шарлотта кивнула.

– Так вы – не из здешних?

– Нет, я из Чикаго.

– Понимаю. Но что привело вас сюда?

Мадди помолчала. И вдруг решила, что не будет лгать.

– Я убежала из дома, – ответила она, пожав плечами.

Шарлотта едва заметно улыбнулась:

– По-моему, вы не слишком молоды для этого.

– Да, наверное. Но иногда, когда выбора нет… Тогда можно с ума сойти.

Собеседница молчала, и Мадди добавила:

– Вы, должно быть, считаете, что я…

– Вовсе нет. – Шарлотта грустно улыбнулась. – Потому что я – ужасная мать, и я… В общем, у меня нет оправданий. Я привыкла к учтивости, пока была замужем, но когда-то моя мать… Она была бы во мне разочарована! Мать шестьдесят лет была замужем за отцом и всегда оставалась самой собой.

– Вам не нужно ничего объяснять, – проговорила Мадди. – Подобные вещи… Мы над этим не властны.

Шарлотта сокрушенно покачала головой и вдруг воскликнула:

– Ах, какая ирония судьбы! Я вышла за Натаниела, потому что он ничем не походил на мальчишек, с которыми я выросла.

Мадди молчала, не зная, что сказать. А руки Шарлотты вдруг взметнулись к шее, и пальцы скрутили жемчужное ожерелье. И сейчас эта женщина, еще вчера моложавая, казалась почти старухой.

– Мы встретились в колледже, – продолжила Шарлотта, взяв себя в руки. – Он получал стипендию на обучение и фонтанировал блестящими идеями. Энергия и жизнелюбие! Он буквально… В общем, очаровал меня!

Мадди кивнула.

– Я слышала его речи. Он очень обаятелен.

– Да, верно. – Шарлотта лукаво улыбнулась. – А Митчелл – копия отца.

Мадди густо покраснела и пробормотала:

– Что ж, это многое объясняет…

– Совершенно верно, – кивнула Шарлотта.

В следующее мгновение дверь распахнулась, и стремительно вошел Митч. Взглянул на мать, потом на Мадди, он сказал:

– Доброе утро, принцесса.

Она насторожилась. Ей не понравились его глаза; обычно теплые, они сейчас выглядели как потускневшие медные монетки.

Митч кивнул матери и сказал:

– Доброе утро. Хорошо спала?

– Спасибо, прекрасно.

Учтивая маска снова появилась на лице Шарлотты, и теперь это была совсем не та женщина, с которой она, Мадди, только что разговаривала.

А Митч, скрестив руки на груди, проговорил:

– Поскольку вы обе здесь… В общем, нужно кое-что обсудить. Думаю, выход один: ты, мать, не должна ей платить.

– Но я… – начала Шарлотта.

Митч вскинул руку и, перебивая мать, проговорил:

– Все знают, что шантажисты возвращаются. Поэтому самый лучший выход – все предоставить судьбе.

Мадди в ужасе воскликнула:

– Но должен быть другой способ!

– Нет другого способа, – отозвался Митч.

– Нет, Митчелл, – покачала головой Шарлотта. – Ведь тебя лишат звания адвоката и…

– Это не твоя проблема.

– Нет, моя. Потому что ты попал в это положение из-за него.

Подбородок Митча словно окаменел.

– Мама, я оказался в этом положении только потому, что был высокомерен и глуп. А теперь пора платить.