Но пока все было нормально. И он больше не предлагал Сэму переехать в их с Отэм дом.

– Ты пишешь «h» в обратную сторону, – указал Сэм Коннору, а потом взглянул на экран телевизора и снова подпрыгнул. – Следи за чертовой шайбой, Логан. Успокойся и следи за шайбой. Пасуй!

– Следи за речью, пап.

Сэм перевел взгляд на сына.

– Что я опять сказал?

– Чертова.

– О, я думал, это не считается.

В девять часов Сэм проводил Коннора в постель, а Отэм отправилась на кухню, чтобы снять трубку телефона, висящего на стене рядом с холодильником.

– Привет, сестренка.

Отэм отошла к раздвижной стеклянной двери, натянув провод.

– Привет, Винс.

– Занята?

Сейчас было неподходящее время для визита.

– Да. Укладываю Коннора, – солгала Отэм. – А потом тоже завалюсь спать. – С Сэмом.

– В девять часов?

– Да. День выдался тяжелым. – Отэм посмотрела на улицу и утопающий в тени задний двор. – А что случилось?

– У меня перерыв. Вот и хотел спросить, что подарить Коннору на Рождество.

Отэм улыбнулась:

– Вообще-то он сказал, что хочет, чтобы Санта принес ему такой же «Харлей», как у тебя.

Винс засмеялся, чего Отэм давно не слышала.

– Я сказала, что он еще недостаточно взрослый. А он ответил, что я могу сесть сзади него и опустить ноги, чтобы мы не упали.

– Когда-нибудь у него будет мотоцикл. Но не сейчас. Что-нибудь еще?

Несмотря на то что Винс никогда не признался бы себе в этом, он был одинок. А иначе зачем тридцатипятилетний мужчина звонил своей сестре в девять часов вечера? Чтобы спросить, что хочет получить на Рождество его племянник?

– Он присмотрел одну из гоночных машинок «Лего».

– Возьму на заметку. Тебе опять придется делить Коннора с этим идиотом?

В этот самый момент «идиот» как раз зашел в кухню. Отэм развернулась и приложила к губам палец.

– Да. Думаю, Сэм заберет его утром.

– Интересно, что мне будет, если я его убью?

– Винс, прошу тебя, не говори так. – Отэм посмотрела на Сэма, скрестившего руки поверх футболки с длинными рукавами и настроенного весьма воинственно. – Мне нужно пойти посмотреть, не надел ли Коннор свою пижаму задом наперед.

– Скажи ему, что я его люблю.

– Обязательно. Пока. – Отэм повесила трубку.

– Это был твой брат?

– Да.

– Ты ему не сказала, что я здесь.

– Нет. – Отэм покачала головой и посмотрела на Сэма. – Винс тебя терпеть не может, а мне сейчас не хочется разбираться еще и с этой проблемой.

– У меня тоже была сестра. В ее жизни появился мужчина, которого я ненавидел. – Сэм подошел к Отэм и взял ее руку в свою. – Я понимаю твоего брата. Он мне не нравится, но я его понимаю.

Даже Отэм не всегда понимала Винса.

– Я понимаю, почему он не хочет моего присутствия в твоей жизни. И я верю ему, когда он говорит, что не допустит этого.

Отэм потрясенно уставилась на него.

– Что? Винс так сказал? Когда?

– Не важно. – Сэм покачал головой, и Отэм прочитала в его глазах решимость. – Важно лишь, чтобы ты верила, что я не позволю твоему брату встать между мной и моей семьей.

Вот это да! Отэм сделала шаг назад.

– Моя семья – это ты и Коннор.

– Что?

– Вы с Коннором – моя семья. Да. Именно так я сказал.

Нет. Он говорил не о семье, а о том, чтобы проводить с Коннором больше времени и заниматься сексом с ней. Нет, Отэм не станет в него влюбляться и надеяться на то, чего никогда не произойдет. И не будет никакой красивой свадьбы, украшенной цветами арки и вечной любви.

Отэм вернулась в гостиную, стараясь собрать разбегающиеся в стороны мысли. Нет, не будет никаких совместных обедов и уроков с отцом. Господи, что она делает? А если Винс как-то узнает, что она спит с Сэмом? Он придет в ярость, и Отэм даже думать боялась, что может за этим последовать. Она была слишком сбита с толку. Только не сейчас. Она подумает над этим завтра, когда Сэм уедет.

– Почему ты ненавидел мужчину, появившегося в жизни твоей сестры? – спросила Отэм.

– Потому что он был манипулирующим людьми сукиным сыном.

Отэм подошла к большому окну и посмотрела на внедорожник Сэма, стоящий на подъездной дорожке. Если бы они были семьей, он стоял бы сейчас в гараже. Рядом с ее «Субару».

– Что с ней случилось?

Сэм молчал так долго, что Отэм уже не надеялась дождаться ответа. Она посмотрела на него. Высокого мужественного мужчину со сдвинутыми бровями.

– Он убил ее. – Сэм отвел взгляд. – Когда она наконец собралась с силами и ушла от него, он ее выследил и застрелил.

Сердце Отэм упало, и в то же самое мгновение собственные страхи и сомнения были забыты.

– Сэм.

– Я был на другом конце страны. Наслаждался жизнью. Я жил в Торонто, а потом… – Сэм пожал плечами и посмотрел на Отэм. – Потом моя жизнь остановилась.

Повинуясь порыву, Отэм подошла к нему.

– Когда она умерла?

– Тринадцатого июня.

Отэм вспомнила, что Сэм упоминал дату смерти своей сестры тогда, в Лас-Вегасе.

– Ей было всего двадцать четыре года. Она была умной и красивой. Вся жизнь была у нее впереди. Она хотела работать учительницей. Учить маленьких детей. – Сэм замолчал и пожал плечами. – А вместо этого нам пришлось заказать панихиду и упаковать в коробки ее вещи.

Отэм порывисто обняла Сэма за талию и прижалась щекой к его груди напротив сердца.

– Я знаю, что это такое – упаковывать в коробки целую жизнь дорогого человека. Мне очень жаль.

Сэм был таким напряженным, что напоминал обтянутый кожей камень.

– Она была моей младшей сестренкой, и я должен был заботиться о ней. Наш отец погиб, когда ей было десять и она зависела от меня. Я помогал ей делать уроки и купил платье для студенческого бала. Я должен был беречь ее. И не уберег.

Отэм ничего этого не знала. Сэм говорил, что его сестра умерла, но не вдавался в детали.

– В этом нет твоей вины, Сэм.

– Теперь я это знаю. Но я слишком долго испытывал чувство вины и злился. – Сэм поднял руку, погрузил пальцы в волосы Отэм, и она почувствовала, что он немного расслабился. – Мне до сих пор ее не хватает. Я до сих пор злюсь, но больше не направляю свою злость на себя или окружающих.

Отэм некоторое время слушала глухое биение сердца Сэма, а потом повернула голову и прижалась к его груди губами. Она всегда считала Сэма довольно поверхностным человеком, интересующимся лишь сиюминутными удовольствиями. И он таким был. Но в его голубых глазах таилось и что-то более глубокое. Что-то, что он предпочитал скрывать. Под чарующей улыбкой скрывался мальчишка, занявший место отца и дисциплинированный мужчина, усердно работающий, чтобы достичь поставленной цели.