- Все говорят об этом. А Даркинг подтвердил. 

- Да? - мой вопрос относится ко второму, но, видимо, женщина не понимает этого. 

- Конечно, никто никогда такого не видел, поэтому все, кто был на скифе и выжили, благодарны вам. 

- А что Даркинг подтвердил? 

- Что без вас они бы все погибли. Вы - героиня. 

- Ну надо же, - отворачиваюсь, особенно когда женщина берется за вторую руку. 

- Господин очень вас ценит, - не знаю почему, но услышать это от чужого человека мне неожиданно больно. - Иначе бы не сидел возле вас двое суток. 

- Двое суток? 

- Да, как только привез, так и не отходил.

Эта информация совершенно сбивает меня с ног. Представить Дарка, отдающего приказы, манипулирующего к своей выгоде другими людьми, в гневе или же страсти я могу легко. Но заботливого Морозова - это картинка из области фантастики даже для этого места. Странно, что уже столько времени прошло с того момента, как я оказалась здесь, но я больше не скучаю по Питеру или цивилизации. Хотя иногда мне не хватает возможности позвонить, вместо того чтобы скакать куда-то на лошадях. Но больше всего меня поражает воздух. Настолько он чистый здесь, что хочется пить его, наслаждаясь каждым глотком. И это несмотря на наличие печей и дымоходов в домах местных жителей. 

- Ну вот и всё, - удовлетворенно произносит женщина. - Осталось лишь покраснение, которое само пройдет через несколько дней. 

- Как вас зовут? - я с удивлением и смущением понимаю, что не знаю своего доктора по имени. 

- Нина, - она слегка улыбается. - Нина Заморина. А моего мужа, которого вы спасли, зовут Алексей. 

- Очень приятно, Нина, - слабо улыбаюсь, чувствуя, что, несмотря на двое суток бессознанки, меня клонит в сон. 

- Отдыхайте, это после лечения вполне естественный процесс, - женщина поднимается и отходит к двери, которая открывается, и я вижу вернувшегося Дарка. Мрачность на его лице не обещает ничего хорошего, но бороться с состоянием организма у меня нет ни желания, ни сил. - Она поспит какое-то время, это нормально для её состояния. 

- Откуда вам известно её состояние, если вы никогда не видели таких, как она?

- Я сужу по физическому состоянию кинжей, а не по их силам или слабостям, - несмотря на то, что Дарк выше рангом, лекарша задирает подбородок, словно мужчина оскорбил её. 

- Ладно, посмотрим, что будет дальше. 

Это последнее, что я слышу перед погружением в мягкий кокон сна. Сны мне не снятся, но зато, когда я просыпаюсь, ощущения мои намного лучше, чем накануне. Да к тому же в окно льется солнечный свет, играя бликами на начищенном до белого цвета поле. Повернув голову, я вижу мужчину в кресле. Опустив голову на грудь, он спит, даже не переодевшись с того момента, как мы взошли на скиф. На Дарке всё тот же порванный кафтан, черная рубашка местами немного темнее - это кровь, запекшаяся на ткани. Не замечаю, как прошу всех святых, чтобы это была не его кровь. Осторожно шевелю руками, кожа на кистях нятанута, но не болит, потом проверяю ноги, пошевелив голенями, и скидываю с себя одеяло. Хочу воочию убедиться, что Саша не ранен. 

Я больна им. Несмотря на все манипуляции, несмотря на боль, которую он не раз причинил и физическую, и душевную, я продолжаю тянуться к нему. Видимо поэтому вокруг него столько людей. Они все любят его. По-разному, но любят.  Спускаю ноги на пол и делаю неуверенный шаг в сторону мужчины, но, плохо держа равновесие, ударяюсь о стул, который остался после вчерашнего сеанса врачевания. 

- Твою мать! - боль в пальце такая острая, что я, совершенно не стесняясь, выражаюсь. И, как и следовало ожидать, мой вопль и звук удара тут же будят мужчину. 

- Лена, тебе ещё рано вставать, - он тут же оказывается рядом. 

- На тебе кровь, - я выпаливаю первое, что и заставило меня подняться с кровати. - Она твоя? 

- Лишь частично, - на мгновение мне кажется, что я вижу улыбку, но она исчезает также быстро, как появилась. - Но давай ты лучше вернешься в кровать. 

- Саша, - шепчу, всматриваясь в его глаза. - Покажи, что ты не ранен. Я не смогу спокойно лежать, пока ты истекаешь кровью. 

- Я в порядке. 

- Покажи! - и я хватаю его за рубашку, вытаскивая её из брюк. 

- Тише, милая, не стоит так сильно волноваться, тем более что я действительно в порядке, - но он всё же стаскивает через голову рубашку, представая передо мной во всей своей полуобнаженной красе. Его торс действительно покрыт шрамами. И здесь в солнечном свете я, как никогда до этого, рассматриваю его. Все предыдущие разы нам было не до изучения друг друга, да и ни о каком дневном свете в покоях Дарка и речи быть не могло. Зато теперь я осторожно касаюсь в разных местах то шрама от пореза, то шрама от чьих-то зубов. Они почти сгладились, но некоторые не такие бледные.  На плече, на боку, а ещё на спине. Твари всё же покромсали его. 

- Это всё чешуйры? - он вздрагивает от каждого прикосновения моих пальцев к шрамам, но не сдвигается с места. 

- Да, одна из тварей хотела забрать моего аконети, - Морозов оборачивается ко мне. - И когда я попытался защитить его, атаковала меня. 

- Я помню, - шепчу,  проводя ладонями по его рукам и плечам, пока не смыкаю пальцы у него на шее. - Это последнее, что я запомнила.

- Потому что я отвлекся, и ты выпустила свои силы из-под контроля. 

- Но иначе бы все погибли. 

- А так чуть не погибла ты. Мне плевать на всех, Лена, если я могу потерять тебя. 

- Меня? - прищуриваюсь, склонив голову набок. - Или мои силы, которые ты хочешь контролировать? 

- Ты уже убедилась, что не можешь одна справиться сразу с тремя стихиями. Так зачем отрицать очевидное... 

- Ты так и не ответил на вопрос, - запускаю руку в волосы мужчины на затылке, наслаждаясь ласками шелковистых прядей между пальцев. - Боишься? 

- Нет. 

- Тогда ответь, - придвигаюсь ближе, почти касаясь своей грудью его обнаженного торса. - Что тебе стоит? 

- Всё. Мне нужно всё. И ты, и твоя сила. 

- А если придется выбирать? 

- Одно без другого не может быть. 

- И всё же? 

- Лена, - он наклоняется, почти касаясь моих губ и щекоча их теплым дыханием. - Я выберу тебя. Всегда выбирал тебя.

Подаюсь вперед, целуя его в губы, пока не чувствую отклик мужчины. Он сначала делает вдох, а после словно сдается, обхватывая меня руками и вжимая в себя. Два удара сердца - и он подхватывает меня под бедра, а после прислоняет к стене, задирая подол кафтана, который на мне. Губы мужчины оставляют жаркие отметины у меня на шее, плечах и груди. Но я словно с каждой жадной меткой лишь сильнее распаляюсь. Мне хочется ещё больше его ласк, его тьмы, его самого. Изгибаюсь, чувствуя животом его эрекцию.