– Но сейчас же моё время…

– Твоё время придёт, когда от мамы во взрослую жизнь переедешь, Корольков, - даже не думала останавливаться Ирина Олеговна. Ей почему-то хотелось выговориться при Боре, как ни при одном коллеге. Коллеги все нытики и неврастеники. Будут врать в глаза и выписывать антидепрессанты. Как будто она сама себе не может выписать всё, что угодно.

Система глупа.

– Куда же я перееду? – удивился мужичок, что никогда этот вопрос не ставил на повестку дня. И тем более – мама. Они всё-таки всю жизнь вместе живут с тех пор, как папа однажды появился в её жизни и исчез, как та самая фея крёстная после двенадцати часов ночи.

– Желательно к женщине, Корольков, – ответила психотерапевт и Борю, на выход поманила рукой. А потом безжалостно закрыв кабинет перед носом пациента, добавила бескомпромиссно. – Хотя эти ваши игры с клизмой в детстве даром для тебя не прошли.

– Но у меня был запор. Мама лечила меня, – тут же объяснил мужичок Корольков тридцати трёх годиков, которому единственному в офисе никогда не поднимали зарплату. Ведь начальник категорически отказывался «брать трубку от мамы». А самому ставить вопрос ребром было боязно. И как ветеран отдела, он получал столько же, сколько новичок на испытательном сроке.

Однако, мама получала пенсию и на двоих хватало.

– От запора, Корольков, каши едят, – хмыкнула совсем не бестактная и мягкая блондинка, а разбуженная фурия, что готова была сокрушать мир вокруг.

С одной лишь поправкой – мир вокруг Бори. Про себя – Боречки.

– А зачем тебе в жопу палец в вазелине каждый вечер пихали – это к маме твоей вопрос. Пусть ко мне на приём придёт. Тебя лечить я уже устала… ты здоров.

– Правда? – мужичок в детской шапочке даже улыбнулся несмело. В ней его часто принимали за педофила, когда проходил возле детской площадки. Но в ней же меньше били гопники на районе. Всё-таки давно всех пересадили одноклассников, иные спились или на игле прогорели. А он жив-здоров. И шапочка маме нравится.

– Правда, – ответила необычайно жёсткая для сегодняшнего дня Ирина Олеговна и выпроводила всех на крыльцо. – Так что сделай милость, деньги на следующий приём потрать на то, чтобы девушку в кино сводить. Ради бога, хотя бы просто купи ей цветы.

– А где я её возьму? – удивился мальчик возраста Христа.

– Где угодно. Только… – тут мозгоправ за бубончик подергала. А он мягкий как пух. И даже чистый. На таких людей даже голуби не серут. – …шапочку поменяй.

Тут перед ней прошёл Борис и она сразу сменила гнев на милость, пробормотала, глядя на задницу:

– Хотя хер с тобой не меняй, такие тоже есть. Просто оглянись. А если к пальцу в жопе привык на ночь, так и напиши в анкете для знакомств.

На том доверительный разговор доктор-пациент и закончился. Спустилась с крыльца, пикнула сигнализация поблизости припаркованного автомобиля, которого за час не успело замести. Снегопад пошёл на убыль.

Боря отряхнул обуви и сел в малолитражку свежего года выпуска. Маленькая, но бойкая, с полным приводом, она пробиралась по снежным завалам как танчик. А пока выбирались из дворов на трассу и стояли в ожидании прекращения потока на повороте, продолжился уже другой разговор.

Первой его начала водитель в халате под курткой:

– Боря… Ты ведь позвонишь мне?

– Не могу, – честно признался Глобальный.

– Что… почему? – даже растерялась психотерапевт.

От концентрации и уверенности в завтрашнем дне осталось вдруг меньше, чем ничего.

– Так хаски телефон спиздила, – напомнил простодушный Боря. Он бы и рад четверостишье с ходу ебануть, но справа стойка гремит, отвлекает. А в моторе звуки посторонние булькают. Масло что ли выплёскивается? Литровый движок не должен реветь как гоночный болид. И щёлкает что-то в АКПП.

Но до этого момента он точно был уверен, что его историю выслушали внимательно и запомнили каждую деталь. Только доктор, видимо думала о великом. О тайнах космопсихологии, например. Или о том, что скажет старина Фрейд по этому поводу. Вселенная умна. А люди ебливы. Но это если в двух словах, о которых умным, ебливым людям говорить даже не хочется. А остальные пусть сами догадываются.

Доктор Цветаева, может быть и рада бы выслушать почившего коллегу с улыбкой извращенца из колонии особо строго режима, но лишь до той поры ему внимала, пока все созвездия вечерами в член вместо ковша не начали складываться. Тогда сразу и стало понятно, что не успевал изливать старина Фрейд на женщину. И выходило – на бумагу или на аудиторию. Но исключительно в словесной форме.

Но отступать Ира не собиралась. Сама поступила, гоняя в Новосибирск на автобусах каждую неделю, сама выучилась. Сама практику проходила и опыта набиралась, сама же себя на ноги по жизни ставила. Так что теперь? Мужика сама не приласкает?

С этой мыслью она руку в сумочку сунула и телефон свой достала, протянула.

– Бери… я всё равно хотела новый брать. Сим-карту только вытащи, пожалуйста.

– Во-во, в сим-картах весь сок, – кивнул Боря. – Но без паспорта не восстановить. Да и вообще на мать записан. Надо навестить, взять, привести, показать, только потом восстановят.

Боря вдруг понял, что