— Но как? — прошептал я, растерянно ощупывая ладонями шершавую поверхность стены. — Этого не может быть. Я ведь помню!

Я на всякий случай зажмурился и потряс головой. Затем вновь открыл глаза, надеясь, что наваждение сгинет. Но нет. Никакого окна передо мной не появилось. Иллюзия? Вряд ли. Скорее магия действительно высокого порядка, способная изменить реальность. Наверняка дело рук Северянина, поскольку Чария на подобное не способна. И это обрекает меня на гибель в объятиях пламени. Я не сумею найти выход. Моего дара не хватит, чтобы разрушить наведенный демоном морок.

Конечно, я попытался. Приложил к стене руки и вложил в удар всю силу, на которую был способен. От внезапно нахлынувшей слабости задрожали ноги, а во рту поселился навязчивый привкус крови от чрезмерного усилия. Напрасная трата времени. Стена осталась стоять так же незыблемо, как и прежде.

Я обернулся лицом к пламени. От близкого жара, казалось, уже начали трещать волосы. Отчетливо запахло паленым. Светлые Боги! Неужели я заслужил настолько жуткую смерть?

Где-то далеко, словно за сотню миль отсюда, часы начали размеренно отбивать полночь. Это было так удивительно, что я едва не рассмеялся. Такое чувство, будто с момента начала поединка минула целая вечность, а прошло всего несколько минут. Странно, как часы могли уцелеть в том огненном безумии, которое сейчас царит в доме. Хотя, наверное, этот звук доносится с первого этажа.

Ближайший язык пламени нерешительно лизнул кончик моего сапога. Я вжался в стену, пытаясь как можно дольше отсрочить момент, когда меня охватит огонь. Боги, как же умирать не хочется! Тем более таким образом.

— Вулдиж…

Тихий вкрадчивый шепот незаметно вплелся в рев пожара. Я сначала подумал, что ослышался, но зов повторился:

— Вулдиж…

— Что надо? — со злостью выплюнул я сквозь зубы. Зашипел от боли, неосторожно вдохнув обжигающе горячий воздух полной грудью. Странно, я всегда думал, что при пожаре люди погибают не от огня, а от дыма. Почему же его сейчас нет? Неужели кто-то свыше решил вдоволь поиздеваться над несчастным некромантом и сделать все, чтобы я умирал очень долго и мучительно?

— Ты прав, Вулдиж. — Из пламени послышалось издевательское хихиканье Северянина. — Но ты всегда можешь остановить это.

— Каким образом? — Я почти кричал в голос от боли. — Продав душу? И потом вечность жариться в раскаленной лаве у престола Темного Бога? Да ни за что!

— Я не прошу душу. — Огонь немного отступил, давая мне краткую передышку в пытке. — Пока, по крайней мере. Я прошу сделать тебя один шаг. Прошу лишь о краткой встрече с моим господином. И потом я отпущу тебя.

— Отпустишь? — Я с трудом усмехнулся потрескавшимися пересохшими губами, не замечая, что на них выступила кровь. — Как я могу тебе верить? Демоны обожают ставить невыполнимые условия и так формулировать договоры, что в итоге как ни крути, но проиграешь. Кто даст гарантии, что я не останусь по ту сторону зеркала?

— Мое слово, Вулдиж. — Пламя вновь несмело придвинулось, и я поспешно вжался в стену, с содроганием ожидая нового витка мучений. — Слово не обычного демона, но правой руки Темного Бога. Верного помощника и поверенного во всех его земных делах. Ты знаешь, демоны не обманывают. Мы можем утаить правду, замолчать какие-нибудь детали, но прямо солгать — никогда. Поверь, я не желаю тебе зла. Рано или поздно ты придешь к нам, но по доброй воле. Сейчас ты все равно на это не готов. Нет смысла насильно удерживать тебя на землях мертвых. Но одну встречу с моим господином ты заслужил. Не бойся, тебе понравится.

— Сомневаюсь, — буркнул я, в очередной раз проглатывая крик боли, когда длинный язык огня почти коснулся моей щеки. — Забавные у тебя методы убеждения.

— Время почти истекло. — Интересно, мне послышалось, или в голосе Северянина действительно прозвучала искренняя обеспокоенность. — Вулдиж, упрямец ты эдакий! Что же, у меня припасен еще один козырь в рукаве. Таша.

— А она-то тут при чем? — Стыдно признаться, но я держался из последних сил. Хотелось рухнуть на колени и взмолиться о пощаде. Не знаю, к какой магии прибегнул Северянин, но это было чудовищно. Огонь держался на строго определенном расстоянии от меня, не обжигая до волдырей, но тем не менее причиняя невыносимую боль. Наверное, хуже пытки не придумаешь.

— Таша и Дирон будут здесь через пару часов, — сухо проговорил варвар. — Я позаботился послать им весточку с Тоннисом. И их здесь встречу я. Вулдиж, я не шучу. Я вижу, что ты готов умереть. Но тогда никто не спасет Ташу и Дирона. Неужели ты допустишь, чтобы они погибли из-за твоего упрямства? Я повторяю — тебе ничего не грозит. Не сегодня, по крайней мере. Одна встреча. Один разговор. И тебя отпустят с миром. Иначе ты сгоришь заживо, а вслед за тобой в мир мертвых последует и Таша. Готов пойти на такой размен?

Я молчал. Прав, тысячу раз был прав мой отец, когда говорил, что некроманту нельзя любить! Я стал слишком уязвим, и меня заманили в ловушку, воспользовавшись этой слабостью.

— Секунда, Вулдиж! — воскликнул Северянин с тревогой. — Да или нет? Каков твой ответ?

— Да. — Простенькое слово обожгло горло. Затем я закричал, срывая горло в бессильной злобе и ненависти: — Да, да, да, вурдалаки тебя раздери! Я согласен!

— Отлично! — с нескрываемым облегчением выдохнул Северянин. — Вовремя.

В следующий миг стена огня, так долго нависавшая надо мной без движения, обрушилась вниз, погребая меня под собой. Но я не успел даже испугаться. Непонятная сила мягко и бережно укрыла меня от жалящих укусов искр. Мелькнуло перед глазами радужное безумие переливов огня: от темно-багровых, почти черных, до ярко-алых, цвета свежей крови. Я растерянно зажмурился, слегка опешив от сумасшествия красок вокруг, а когда открыл глаза, то обнаружил, что стою в незнакомом месте.

Тьма плескалась в углах загадочного помещения, мешая оценить его истинные размеры. Легкий прохладный ветерок приятно ласкал разгоряченную кожу. Я на всякий случай посмотрел на свои руки. Нет, ни намека на ожоги, словно я не корчился только что от боли, больше всего на свете мечтая о прекращении страданий. Лишь обгоревшие носки сапог и почерневшая от сажи и пепла рубашка доказывали, что все это не привиделось мне.

Никто не нападал на меня, никто не спешил навстречу с листом пергамента наперевес, где мелким убористым почерком были бы изложены условия продажи моей души, поэтому я немного расслабился. Прислушался на всякий случай — вдруг услышу крики несчастных грешников, вынужденных вечность расплачиваться за заключенную некогда сделку. Нет, тихо. И то благо.

Когда и по прошествии нескольких минут в окружающем мире ничего не изменилось — я несколько удивился. Странно, как-то не так я представлял себе аудиенцию с Темным Богом. Такое чувство, будто обо мне забыли. Не сказать, чтобы я расстроился, но, признаюсь честно, коготок уязвленного самолюбия царапнул сердце.

Пожав плечами, я решил прогуляться. Когда еще доведется погостить в столь необычном месте. Точнее — надеюсь, что во второй раз я на землях мертвых окажусь еще очень и очень нескоро.