А когда ты в детстве заболела скарлатиной, потом осложнение на сердце, а наша мамаша пила, ловила мужиков и всего этого не заметила, ты не была в ужасе? Когда только я за тобой ухаживал, кормил, поил лекарствами, ты не была в ужасе? Когда устроился грузчиком вместо института, чтобы зарабатывать тебе на еду, фрукты, одежду, как у девок из обеспеченных семей, ты не была в ужасе? Алена, давай прекратим этот разговор. Я сегодня хотел устроить тебе праздник. День нормальной жизни. Тебе через неделю исполнится сорок лет, и у меня для тебя подарок. Я готовил его очень долго.

Николай достал из кармана коробочку в сафьяне для ювелирных украшений и протянул ее Алене. Та даже рассмеялась от удивления и радости. Она очень любила украшения. Открыла… Достала золотую цепочку, на которой висел маленький ключик.

– Коля, я не понимаю. Это кулон? Но ключ из простого металла.

– Да, это не кулон. Это ключ от твоей ячейки в банке. Вот тут адрес, номер ячейки и твой код. Сейчас напишу сумму, которая там лежит.

Николай быстро напечатал цифру у себя на айпаде, протянул Алене.

– Что это? – окаменевшими губами спросила она. – Это же примерно та сумма, которую пытками выбили у Алексея. Только меньше.

– Да, минус мои расходы и тридцать процентов исполнителям. Алена, я нормальный человек, но я вынашивал эту его расплату. Это не кража, это расчет. Это справедливость. Это, наконец, адекватная сумма моей ненависти. Я ненавижу твоего мужа, Алена, за то, что он не способен быть тебе настолько преданным, насколько ты того заслуживаешь. Он не предан, он тебя постоянно предавал. И предает сейчас.

Николай взял из рук Алены ключ на цепочке и надел ей на шею, как кулон. Она не могла пошевелиться.

– Боже мой… Коля, в этом деле было убийство! Хромой дворник, который, видимо, и был твоим исполнителем. Это ты его убил? Ты это сделал?

– Я никого не убивал, конечно, своими руками. Но я должен был избавиться от обладателя всей информации, главного свидетеля. Это такой закон. Иначе мы никогда бы не могли жить спокойно. Найти киллера на месте – это не большая проблема. Там безработица. Но он был преступник, Алена. О чем тут печаль.

Алена смотрела на дверь комнаты и не могла себе представить, как ей туда попасть, не проходя мимо Николая, не коснувшись его. Как спуститься с третьего этажа, чтобы он ее не остановил, не поймал в лифте. Да вот же лестница! Она бросилась к ней, Николай хотел ее задержать, вцепился в плечи… Алена рванулась изо всех сил, оттолкнула его, нога подвернулась. Острая боль, и она полетела по крутым, отлакированным ступенькам, созданным для красоты дизайна.

Через десять минут Земцов позвонил Кольцову.

– Серега, чем бы ты ни занимался, бросай. Мчись по такому адресу… Там Алена Ермилова сильно пострадала. Позвонила сама. Говорит, упала с лестницы, ведущей с третьего этажа. Несколько раз повторила, что это несчастный случай. Это дом ее брата. Она не может шевельнуться, говорит, что могла сломать позвоночник. И главное: она показала, что брат подарил ей ключ от ячейки, в которой все украденные у Ермилова деньги. Он стоял рядом. Она говорит, что он будет ждать полицию и «Скорую». Попрощается с сестрой и сделает чистосердечное признание. Я допускаю, что она прикрывает его в том, что он ее сбросил. Это чертов маньяк оказался. Мы в пути. «Скорая» тоже. Позвони Алексею. Можешь его захватить.

Но Алексей опередил Сергея. Алена позвонила ему первому. Ее телефон в нагрудном кармане уцелел. Алексей стоял на коленях рядом с женой, которая лежала в растекающихся вокруг струйках крови, похоже, уже без сознания. Он плакал и все время говорил: «Ты только не отключайся, смотри на меня, не уходи». А над ними стоял окаменевший идол Николай, с огромными, мгновенно потерявшими силу руками. Он столько лет пытался сделать счастливой сестру, единственную родную кровь, но смог только сотворить крах обеих жизней.

От ворот уже бежали Земцов с группой и врачи «Скорой». Николай протянул руки, чтобы надели наручники. Потом толкнул ногой Алексея:

– Поцелуй ее от меня, когда она придет в себя. Скажи: брату не дали проводить и попрощаться. А ты знай: у тебя прощения никогда не попрошу, пусть накинут за это сколько угодно. Не раскаиваюсь. Все было по справедливости, просто не получилось. Сестра не сумела понять: очень уж она простая. Так и не стала взрослой.

Эпилог

Лето докатилось до осени и в растерянности застыло перед ее золотой печалью. Дни оставались еще довольно теплыми, вечера уже тонули в тумане с запахом дыма, как будто природа спешно сжигает свои летние тайны.

Алексей позвонил Ирине и попросил ее выйти через двадцать минут к скверу у дома.

– Очень хочется побыть за пределами всех стен, подышать воздухом среди деревьев. Просто погулять с тобой.

Они обнялись, как очень родные люди после целого дня разлуки. Ирина рассказывала, что у них с Ваней очень важное и приятное событие. Он недавно познакомился на детской площадке со своим сверстником, симпатичным мальчиком Димой, впервые, кажется, привязался к другому ребенку. Ирина даже стала рассчитывать время, чтобы их прогулки совпадали. Дима обычно приходил со скромной женщиной в очках, которая сразу садилась на скамейку с книгой. Ира думала, что это мама Димы, но вдруг к ней подошла эффектная дама и сказала, что пришла познакомиться. Выяснилось, что это мама Димы, а женщина в очках – гувернантка. Короче, это богатая семья главы огромной компании. Маму зовут Иннес, она пришла пригласить Ваню с Ирой на день рождения Димы.

– Вы не поверите. У Димы столько знакомых детей, а он все время говорит, какой ваш Ваня умный, как умеет смешить, какой он добрый и совсем не жадный. Забавный набор достоинств. Но мне тоже очень понравился ваш сын, даже по рассказам. Извините, вы же мама?

Ира умудрилась так ответить, чтобы обойти последний вопрос, не отрицая ничего. Сказала, как она рада, что дети подружились. И они, конечно, придут.

– Сказать-то я сказала, –