— Все нормально. Ты зелья употребил?

— Да не действуют они совершенно на меня, чего переводить добро попусту. — Лейн протянул ко мне руку с флаконами и мензурками.

Я закинул добро в сумку, подхватил следопыта под плечо и повел к выходу. Тело его обмякло, ноги он переставлял с трудом.

— Ничего, приятель, — говорил я ему. — Сейчас в расположение придем, там лекарь, он тебя подштопает, потом по сто грамм закинем, старого, тиверианского!

— Лучше «Лозы Гренуи», — пробормотал Лейн. — Я его тогда, во дворце…

Да, плохо дело, как бы не помер, это у него явно бред начался…

В зале-арене не было ни тела троглодита, убившего нашего друга, ни тела самого Ура. Пропали, как будто испарились.

— Надеюсь, северянин похоронен с почетом, — вынырнул из бреда Лейн. — Он это заслужил.

Я промолчал, но в душе был уверен в этом. Ханнуман, конечно, большой проказник, но явно ценит бойцовские качества.

— Одно плохо, — пробормотал Лейн, когда мы шли по коридору. — Я не смогу сегодня прибить двух этих паскудников. А надо бы. Может, ты сам?

— Почему нет, — согласился я. — Хотя это ведь и очень хорошо, что их с нами не было.

— Да? — удивился Лейн.

— Конечно, — уверенно заявил ему я. — Представь, что они бы устроили в комнате с золотом. И не вышли бы мы оттуда все, это к гадалке не ходи. Ловушка ловушкой, а золото наверняка было проклятое.

— Согласен. — Лейн кивнул. — Но убить их все равно надо.

— Надо убить — убьем, — покладисто ответил ему я. — Вот только из храма выйдем и до расположения доберемся.

— Да вон уже выход. — Следопыт говорил все тише и тише.

Я вышел из храма и глубоко вдохнул свежий воздух. Надеюсь, на ближайшее время с храмами…

— А мы уж заждались, — раздался крайне знакомый голос, который похоронил мои надежды на спокойное возвращение в расположение. — Волноваться уже начали, не случилось ли там, в храме, чего с нашим другом и собратом?

— Кто это о нас так трогательно заботится? — прохрипел Лейн.

— Комитет по встрече, — невесело ответил ему я, обводя глазами пятерых игроков, стоящих полукругом шагах в двадцати от входа в храм и смотрящих на нас. — С воздушными шариками и букетами, а также с хлебом-солью.

Нас встречала теплая компания: дружески улыбающийся Мюрат, сосредоточенный Ромуил, незнакомый мне лучник по имени Дранг, Фаттах, который, встретившись со мной глазами, помахал мне рукой, и… Вот! Вот кого я тогда в Мейконге не узнал, хоть мне фигура и показалась знакомой. Неудивительно, что я не смог его вспомнить, встречались-то мы всего один раз. Это был Ронин, с которым в урочье Грингворт в компании с нубами «Буревестников» мы скелетов гоняли под присмотром ветеранов сто лет назад и которого в клан не приняли за паскудность характера и склонность к крысятничеству. Стало быть, нашел он себе компанию по душе, и заметим, ту еще компанию. Да и клан он себе тоже, похоже, неплохой выбрал — над его головой, как и над головами остальных встречающих нас, рядом с ником стояли символ и название клана, к которому они принадлежали. В данном случае это были два щита, повернутые друг к другу, и поясняющая надпись для тех, кто еще не догадался: «Двойные щиты».

— Не ожидал? — Мюрат явно наслаждался ситуацией. Вот все-таки как силен в этом человеке врожденный артистизм, поди, специально все подгадывал, народ расставлял, мизансцену выстраивал, как в театре, понимаешь. Немирович-Данченко чертов.

— Не-а, — ответил я. — Вообще не ожидал. И, если честно, немного удивлен составом встречающих.

— А сколько их? — поинтересовался Лейн, который по-прежнему опирался на мое плечо, но уже не мог даже поднять головы — видать, совсем ему плохо было. — Вдвоем-то справимся?

— Да я и один не оплошаю, — заверил я его. — Вот как только тебя отправлю в расположение, так сразу и покрошу их в капусту.

Ронин громко заржал, по лицам Ромуила и Дранга пробежали саркастические улыбки.

— Мюрат, дай мне отправить Лейна в нашу роту. Тебе он зла не делал, и пользы тебе от его смерти тоже не будет, — попросил я.

— Мне говорили, что ты с неписями чуть ли не хороводы водишь, — отсмеялся Ронин. — Думал: врут, не бывает такого. А тут смотри, правда. Вот ты дятел!

Я не стал ему отвечать и по-прежнему смотрел на Мюрата, который тут явно был главный, да и значок офицера рядом с эмблемой клана кое о чем мне говорил.

— Ну, если тебе не жалко свитка, то бога ради. Да и вообще, если хочешь, то и сам можешь отправиться с ним вместе в свою роту, живой, здоровый и веселый.

— Если? — Я задал довольно-таки предсказуемый вопрос, чтобы получить не менее предсказуемый ответ.

— Не «если». — Мюрат заулыбался. — Не «если», а «как только». Как только ты мне отдашь то, что вынес из храма Ханнумана.

Ого, он знает, чей это храм. Хотя… На нем небось куча других квестов завязана, так что ничего удивительного в этом нет. А красиво меня пропасли. Я в принципе догадываюсь, как, но любопытно узнать из первоисточника, верны ли мои догадки. Но сначала Лейн, который, не дожидаясь конца переговоров, уже потерял сознание, надеюсь, что только его. Ну да, точно, дышит, хотя и слабо, не умер.

— Я так понимаю, если я скажу, что не вынес оттуда ничего такого, что мог бы отдать, то ты мне не поверишь?

— Само собой — не поверю, но готов с тобой об этом поговорить.

— Слушай, я с радостью с тобой поговорю, но только вот давай моего друга (Ронин и Дранг одновременно хмыкнули) отправим все-таки поближе к лекарю, а то он, того и гляди, окочурится.

— Ну, насчет радости ты мне не ври, а что до твоего друга… — Мюрат повернулся к Фаттаху и кивнул ему. — Вот, дай своему сослуживцу, правда, уже бывшему, свиток, и пусть он его отправит, куда надо.

Фаттах подошел ко мне и протянул руку.

— Ничего личного, — сказал он мне. — Надеюсь, ты понимаешь…

— А как же, понимаю, — ответил ему я, отдавая свиток и переваливая ему на плечо сомлевшего Лейна. — Дело клана — это дело клана. А ты, полагаю, больше в Вольных ротах не значишься?

Фаттах моргнул, ему явно было не по себе. Мы не то чтобы были хорошо знакомы, нас даже приятелями трудно было бы назвать, но все равно — общие бои, общие друзья… Хотя из тех друзей уже никого и не осталось, считай.

— Нет, — ответил он, отведя глаза. — Уже нет. Выкупился.

Моргнул портал, и я успокоенно вздохнул. Мне очень не хотелось, чтобы эти пятеро прикончили не только меня, но и Лейна. Что я обречен, сомнений нет, мне с этой поляны живым не уйти. Да и не сильно меня это печалило, смерть в игре — дело обычное, но было безумно жаль меча и рун…