Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Уважаемые граждане! – на пределе своих голосовых связок начала я. – Срочно требуется ваша помощь — похищен ребенок.
И так как охреневший оборотень уже подъехал, я обернулась к нему с приказом:
— Сообщите особые приметы, если таковые имеются. Так же имя, возраст, внешность.
Вконец охреневший мужик, странно на меня посмотрев, хрипло спросил:
— Что вы творите? Сначала вы дарите мне надежду, а после… я…
Договорить не дала, оборвав чисто профессиональным:
— В данный момент наиболее эффективным способом поиска станет развернутая информационная кампания. Нам нужны добровольцы для прочесывания территории. И да, если ваш сын еще жив, это практически единственный способ спасти его жизнь. Но, конечно, вы можете предпочесть выть себе втихаря, не тревожа сородичей. Правда в этом случае у вашего ребенка не останется даже шанса.
Мужик замер.
Затем слез с мотоцикла, рывком, от которого швы разошлись и кровь закапала на мостовую, запрыгнул на бортик более крупного фонтана, и громко объявил:
— Моего сына… похитили.
***
Следующие четыре часа прошли суматошно и нервно.
Мы вызвали на место Руш и Гродара, шеф смотался в картографический отдел и принес несколько копий карт квартала оборотней, вампиров и фейри. Обе общины подключились к поискам со смешанным чувством недоверия ко мне и сомнений в здравомыслии моих коллег. Единственными кто не смотрел на нас как на умалишенных, были оборотни, за что им честь и хвала. Они же первыми и приступили к обыску по секторам, так что фейри и вампирам пришлось присоединяться к уже сформированным группам.
А мне торчать на месте.
Волонтеры прочесывали выделенные участки и возвращались с докладом. Если все было в порядке, я объявляла участок чистым, и давала новую разнарядку. Если нет – участок прочесывался повторно, уже увеличенным составом поисковой команды.
Вот так мы их и обнаружили.
Вампир, оборотень и фейри — смертельно раненные, истекающие кровью и выжившие лишь потому, что все три расы отличаются кардинальной такой живучестью. Но найди мы их на час позже, живучесть их бы уже не спасла. Лечить, кстати, тоже пришлось на месте.
Групповые пения фейри разносились по всей округе.
Папа-медведь рыдал не скрываясь, и шеф выдал ему уже шестой носовой платок, который, походу, вообще был полотенцем. Вампиры напряженно ждали развязки. Фейри пели.
— Есть хочешь? — спросил подошедший Гродар.
— Адски, — я вдруг поняла, что реально вконец голодная.
— На, — и мне протянули пирожок.
В меру румяный. С водорослями, очень похожими по вкусу на капусту, так что не став задавать вопросы, я захрустела вместе с Гродаром.
Руша оказалась рядом почти сразу, и зашипела на нас:
— Грызть пироги! В такой момент! Когда все молятся о спасении несчастных загубленных детей! Да как вы можете?
Кошак молча отодвинул край безрукавки, в кармане коего и хранился сверток с пирожками, и вскоре мы хрустели уже втроем. Только мы с Гродаром нагло, а Руша давясь и делая вид, что ни разу не жует.
Каким-то едва заметным образом рядом с нами материализовался и шеф. Запас пирожков с водорослями у Гродара кажись был бесконечным, так что нас, хрустящих, стало четверо, а мы с Рушей себе еще по одному пирожку взяли.
И именно в этот момент фейри решили завершить свое хоровое выступление!
Все оборвалось в один миг, на высокой ноте!
Все трое юношей разной расовой принадлежности разом поднялись с импровизированных деревянных лежанок (оборотни у деревянных столов ножки оторвали и притащили), и огляделись, несколько недоуменно.
Толпа замерла.
И тут медведядя взял и громогласно объявил:
— Вот они, наши спасители!
Вспышки фотокамер! Возгласы радости! Лавина вопросов, и главный из них «Кто тут главный?».
По-моему так быстро отряд быстрого самоубийственного реагирования еще никогда и ниоткуда не сваливал.
35
— Какой позор! – Руша уже битый час сокрушалась над газетным снимком.
Снимок удался на славу.
Гродар, я, Руша и шеф, с одинаково охреневшими выражениями на лицах и в разном процессе потребления пирожков — кто-то как я еще надкусить не успел, кто-то как Гродар последний кусок в рот засовывал, а кто-то как Руша кусал в момент съемки. Не подкачал один шеф – от первой же вспышки лицо его трансформировалось в клыкастый оскал, который внушительно смотрелся на фоне наполовину подъеденного пирожка.
— «По предварительной информации, спецотдел командира Сайнхора традиционно отмечает каждое завершенное дело характерным пиршеством. Уважаемый торговец Банхун заявил, что это не первое в его лавке приобретение стражем Гродаром пирогов с рыбой». Рыбой?! — возопила Руша.- Я думала это капуста!
— Я решила, что водоросли, — призналась, с ужасом размышляя над тем, какая это вообще могла быть такая рыба с таким-то вкусом.
— Мне было все равно, после океана Смерти вкуса еще неделю не буду чувствовать, — сказал шеф, и вернулся к бумагам.
Отчеты пришлось писать в пяти экземплярах. И если для оборотней, фейри и вампиров все писалось достаточно сжато, они сами стали участниками событий, то вот демоны и Свободные острова запросили полномасштабный отчет, и Сайнхор сейчас корпел, скрежеща клыками.
От него все старались держаться подальше, даже обиженная Руша, а я вот смотрела на него и… и в общем.
— Давайте помогу, — предложила я.
Подняв голову, шеф пристально посмотрел на меня жутким немигающим взглядом. Я бы испугалась бы, но тут такое дело:
— Серьезно, шеф, мне нужно как-то отвлечься от мысли, что же это была там за рыба такая.
Сайнхор вздохнул, и протянул мне бланк для вампиров. Вот, блин, для клыкастых писать было влом, но работа дело такое — влом, не влом, но надо есть надо.
Я взяла стул, подсела поближе к шефу, засекла странные взгляды присутствующего народа, и не сдержавшись спросила:
— Что?
Руш моментально взгляд отвела, Гродар замялся, зеленокожий Комдор подавил странную гримасу.
— Они брезгуют, — внезапно сказал шеф.
И все застыли.
— Я — стервятник, так что… Отодвинься, фейка, работать будет комфортнее.
Из вредности придвинулась. Кожа у шефа была, конечно, жуткая, за руку его сегодня хватать тоже было то еще дело, но — он шеф, он свой, он полицейский, пусть даже и стражник. Так что…
— Короче, реально я боюсь только змей, — сказала, придвинув к себе бланк для отчета, — на втором
