— Давай не будем об этом.

— А о чем тогда будем?

— О том, как ты прекрасна в этом рваном и перепачканном платье.

Я рассмеялась, и тут он прижал меня к двери. Я буквально задыхалась в его объятиях. Его губы искали мои. Он целовал меня так же страстно и отчаянно, как в прошлый раз. Я обвила его руками и прижалась к нему. Он толкнул дверь за моей спиной, и мы не самым грациозным образом ввалились в комнату. Я чуть было не упала, но он легко подхватил меня на руки, бережно опустил на кровать, а сам навис надо мной, осыпая поцелуями шею и плечи. Потом распрямился, стянул с себя куртку и толстовку. Я надеялась, что он снимет и майку, но Финн вдруг остановился и внимательно посмотрел на меня. Лицо его неожиданно показалось мне чужим. Он все смотрел и смотрел, и я начала краснеть.

— Что?

— Ты совершенство, — печально произнес Финн.

— Какая ерунда! — Я нервно хихикнула. — Сам прекрасно знаешь, что это не так.

— Ты не видишь того, что вижу я.

Он снова наклонился, пристально глядя мне в глаза. Медленно поцеловал в лоб, в щеки и, наконец, в губы.

— Я не хочу устраивать тебе лишние проблемы.

— Какие еще проблемы?

Он хмыкнул, затем выпрямился и отошел от кровати.

— Тебе надо переодеться в пижаму.

— А зачем мне пижама?

Я резко села. Хотя я надеялась, что вопрос прозвучит кокетливо, в голосе была отчетливая паника. Еще у дверей комнаты я не сомневалась, что сегодня у нас все зайдет намного дальше.

— Я переночую в твоей комнате. Но между нами ничего не будет. Просто выспимся.

— Почему?

— Я здесь, — сказал Финн, по-прежнему глядя мне в глаза. — Разве этого не достаточно?

Я кивнула и осторожно слезла с постели. Повернулась к нему спиной, чтобы помог расстегнуть платье, и почувствовала, как его руки на мгновение замерли. Финн прав: главное — он рядом.

В ванной я переоделась в пижаму и забралась в постель. Финн лег рядом, я придвинулась к нему, положила голову ему на грудь, и он обнял меня.

Никогда в жизни мне не было так хорошо. Я боролась со сном, чтобы продлить наслаждение, но безмерно уставший, истощенный нервным напряжением организм сдался, и я заснула.

Проснулась я от какого-то шума. Открыла глаза и увидела перед собой Элору. Вот это да! Не в привычках моей матери являться в комнату единственной дочери. А кроме того, платье сменил брючный костюм. Тоже крайне необычно. Я все еще лежала в объятиях Финна, но Элора и бровью не повела. Более того, похоже, даже не рассердилась. Может, все не так безнадежно?

— Надеюсь, ты хорошо спала. — Она огляделась. — И надеюсь, Финн вел себя, как истинный джентльмен.

— Он по-другому и не умеет, — пробормотала я сонно.

Финн открыл глаза, отодвинулся от меня. Я нахмурилась. Наверное, не хочет лишний раз раздражать королеву. Он слез с кровати, подобрал куртку, толстовку.

— Благодарю за защиту дочери, — сказала Элора, не глядя на него.

В дверях Финн задержался, обернулся. В его темных глазах я увидела смятение. Так и не сказав никому ни слова, он кивнул и вышел из комнаты.

— Я поражена, что вы сдержались, — призналась я, садясь в постели.

— Он не вернется.

— Как?! — Я испуганно посмотрела на дверь.

— Он спас тебя, и я подарила ему прощальную ночь. Я подыщу ему работу.

— То есть он знал?..

— Да. Мы договорились об этом вчера вечером.

Финн обо всем знал, а мне не сказал ни слова. А ведь мы могли сбежать вместе!

— Но… он спас мне жизнь! — У меня перехватило дыхание. — Финн должен остаться и защищать меня!

— Из-за эмоциональной привязанности он не сможет должным образом выполнять свои обязанности, — сухо ответила Элора. — Мало того, если бы он остался, тебя изгнали бы из Фьоренинга. Он этого не хочет. Как и я. — Элора вздохнула. — Мне не следовало разрешать вам провести эту ночь вместе, но… Я не желаю знать, чем вы занимались. Не говори мне. Никому не говори.

— Ничего и не было. Но он должен вернуться. Никто не сможет защитить меня лучше него!

— Это верно, Финн готов на все ради тебя. — Странно, но глаза у Элоры были грустные. — В том числе и умереть. Без раздумий. Ты этого хочешь? Ты действительно хочешь, чтобы он погиб из-за тебя?

— Нет…

Я испуганно замолчала. Королева права. Вчера он едва не погиб, спасая меня. Если бы не Туве, Финн сейчас был бы мертв.

— Вот и хорошо. В его же интересах быть от тебя подальше. — Элора сделала шаг к двери. — А теперь вставай и приведи себя в порядок. Государственные обязанности не ждут.

Следующие несколько дней превратились в бесконечную череду заседаний, связанных с нападением. За всю свою историю Фьоренинг ни разу не подвергался столь жестокой атаке. Все заседания возглавляли Элора с Авророй, а мы с Туве лишь присутствовали на них, но сидели в сторонке и помалкивали. И хотя Туве обладал самым могущественным даром, правом голоса его пока не наделили, да он, похоже, вовсе и не рвался обзавестись этим самым правом.

На собраниях присутствовало около двух десятков троллей, и каждый непременно выдавал никчемное предложение. И только единственная реплика Туве была полна смысла, он просто сказал, что самое главное — научиться управлять своими способностями. Вилла очень серьезно отнеслась к его словам и сразу после заседания принялась увлеченно тренировать свой дар ветра. Элора меня едва замечала, а уж добрых слов я от нее и подавно не слышала.

Но неожиданно у страшного события обнаружилась и положительная сторона: церемонию крещения решили не проводить. И Элора позволила сохранить мое имя.

Все эти дни я пребывала будто в тумане. Мне было совершенно все равно, жива я или мертва. Учини витра повторный штурм, меня бы устроил абсолютно любой исход битвы.

— Рано или поздно шок и тоска пройдут, — сказал Риз.

Я лежала на кровати, разглядывая потолок, а он стоял в дверях моей комнаты. Над бровью у Риза была рана, ведь манксов Аврора лечить отказалась. Рана уже затянулась, но все еще выглядела жутковато. Я старалась на нее не смотреть. Напоминание о том, что Риз пострадал из-за меня.

— Наверное.

— Ну хватит тебе. — Риз прошел в комнату, сел на край кровати. — Я понимаю, что тебе тяжело, но ведь это не конец света.

— Никто и не говорил, что конец, — пробормотала я. — Просто я ненавижу этот замок. Ненавижу мать. Ненавижу быть принцессой. Ненавижу все здесь!

— Даже меня? — удивился Риз.

— Нет. Конечно, нет. Ты единственное исключение.