– На обратном пути сюда наведаемся, – ободряюще сказал атаман.

Уже скоро они подошли к Шиш-реке, к самым границам Сибирского ханства. Но Кучума не было. Но это и понятно! Ермак двигался по Иртышу, проникая вглубь только по рекам, а Кучум уходил от него далеко в степи, куда ни один пришлый казак в жизни бы не сунулся!

Поход не принёс великих побед казакам: не с кем было драться. Но и самих казаков осталось мало! Ведь единственный крепкий азиатский город Кулары они отказались брать лишь потому, что их осталась горстка. И они, этой горсткой, всё ещё пытаются захватить Азию! Они, конечно, боги войны, но не слишком ли много берут на себя?

– Идём в Кашлык, – на самой границе Сибирского ханства, глядя в бескрайние калмыкские степи впереди, горячие от летнего зноя, сказал Ермак. – Коли подмоги не будет, уходим домой. А если Кашлык уже занят, просто пройдём мимо. Вернёмся в следующем году. Всех казаков скличем с Волги и с Яика! Стрельцов приведём! Это было только начало, – добавил он, – самое начало сибирского пути…

Кулары они обошли стороной, к хану Елыгаю за красавицей Аюной тоже не заглянули…

Они вернулись в Кашлык в начале сентября. Столица Сибирского ханства пустовала, точно дожидалась их. Никто не сунулся сюда в их отсутствие! Самое время было собраться и уйти. Но что-то всё ещё удерживало их. Прошло несколько дней. Но что они могли дать? Помощи из Москвы, на которую так надеялся Ермак, всё равно не было. И когда ермаковцы решились покинуть Сибирь, и уже знали день отплытия, в Кашлык прибыли бухарские послы…

Бухарцами называли всех торговцев из Средней Азии, водивших свои караваны в Сибирь. Небольшая колония этих самых бухарцев жила и на территории кучумовых владений. Ведь нужно было купцам привозить искусные товары, лакомства и пряности не на пустое место, а уже на земли обжитые. А ещё лучше на этих землях передавать все товары в руки своих людей. И вот эти самые «свои люди» и прибыли в стан Ермака.

Они долго и низко кланялись казачьему вождю.

– Белый атаман! – горестно сказал старшина бухарцев, в халате и чалме. – Вот уже два месяца мы ждём большой караван из Хивы. А теперь узнали, что люди Карачи захватили и держат его. Как его не покарает Аллах за эти бесчинства?

– Опять Карача? – Ермак взглянул на Матвея.

– Всю жизнь буду корить себя, что не достал подлеца! – покачал головой Мещеряк.

Купцы оглядывали избу атамана, присматривались к лицам казаков-старшин, стоявших за их спинами. Торговцев обыскали, разумеется, не прячут ли ножей за пазухой. Веры в этом краю больше не было никому.

– Где же Карача перехватил ваш караван? – спросил Ермак. – Мы только что плыли по Иртышу и ничего, кроме пустых берегов, не видели.

– То-то и оно! – воскликнул бухарский купец. – Вы плыли по Иртышу, а наши купцы шли по Ишиму!

Ишим, как Тобол и Вагай, был левым притоком Иртыша, но впадал выше по течению. Его устье как раз и брало начало в Ишимской долине, где скрывался Кучум. Это были его степные угодья, там ни один казачий атаман не посмел бы тронуть Кучума!

– И где теперь Карача держит купцов и товары? – спросил Матвей Мещеряк.

– Если только живы купцы и целы товары! – всхлипнул посол.

– Понадеемся на милость Господа, вы на своего, мы на своего! – заметил Матвей. – Знаете ли вы это место?

Ермак взглянул на купцов:

– Так знаете или нет, купцы?

– Знаем, белый атаман, – многозначительно кивнул бухарец.

– Да говори же ты, чёрт! – не выдержал Мещеряк.

– Караван шёл по Ишиму вниз, тогда его и заметили люди Карачи, и преследовали вдоль берега, а у самого устья, где Ишим впадает в Иртыш, настигли его! Только вчера нам донесли об этом! Но чтобы их не нашли, они завели караван на Вагай и прошли вверх.

– Знакомое местечко, – усмехнулся Матвей и понизил голос. – Мы там Маметкула в полон брали, – он кивнул купцам. – Далее!

Бухарец кивнул в ответ:

– Там, на Вагае, они, говорят, и будут держать до срока наших купцов заложниками! Караче нечего более терять после того, как он отказался и от службы хану Кучуму, и потерпел поражение от тебя, белый атаман, – бухарский купец поклонился Ермаку. – За караван, где чего только нет, он требует выкупа у хивинских купцов. А хивинские купцы велели передать: отобьёте караван, не поскупимся!

Глаза Матвея Мещеряка уже давно загорелись.

– Сам Господь посылает нам эту добычу, а, Ермак? – спросил он.

Но атаман молчал. Он изредка отхлёбывал травяной настой и целился глазами в бухарцев. Как же гладко всё у них выходило! И как сладко пел этот бухарец! Карача, ставший врагом всему миру, держит большой торговый караван – и где? На Вагае! В двухдневном переходе от Кашлыка!

– Ну, атаман, чего молчишь? – потребовал ответа Мещеряк.

Но Ермак медлил. И глаза-то у них какие собачьи, у этих послов! Точно палкой по горбу получили. А вот кость не дали. С другой стороны, будешь выглядеть побитым, если тебя всего твоего состояния лишат! А караван-то небось знатный был, коли вокруг него такой сыр-бор!

– Что везли бухарские купцы? – спросил Ермак.

– Известно что: ткани, чеканную посуду из серебра, оружие из самого Дамаска! – всплеснул руками купец. – А ещё финики, изюм, курагу, рахат-лукум, миндаль в сахаре!

Матвей тяжело сглотнул слюну:

– Господи помилуй! У меня от одних этих слов внутри огонь загорается! Как же мне Сибирь осточертела с её копчёной рыбой! Едем, атаман, домой! На Волгу, на Яик, а лучше сразу на Каспий, к теплу поближе, да рахат-лукуму и миндалю в сахаре!

Казацкие старшины, до того смирно молчавшие, засмеялись.

– Эко тебя повело! – тоже рассмеялся Ермак. – А на Каспии хорошо! Там тебя князь Урус ждёт с больши-и-и-им блюдом! Чтобы в рахат-лукум и миндаль голову твою на то блюдо уложить!

– Типун тебе на язык, атаман! – отмахнулся Матвей. – Ну так что, Ермак, думай!

А Ермак смотрел, смотрел на бухарцев!

– Отчего сам Кучум, мой друг сердечный, не отобьёт караван у Карачи? Они ведь тоже друг с другом не понаслышке знакомы? Им ведь тоже есть что вспомнить!

– Кучум не может оставить свои владения на Ишиме! Люди Сеид-хана повсюду. И войско послать не может: ему оно там надобно!

– Резонно, – кивнул Ермак. – А сколько людей у Карачи? Сколько тех, что караван на Вагае держат?

– Да совсем немного, белый атаман! – так и потянулся к нему купец. – Сотни две, не более!

– Об одно колено перешибить, – подмигнул казакам Матвей.

Ермак выжидающе вздохнул.

– Что дадут хивинцы, коли освободим мы караван? – спросил он.

– Четверть товаров отдадут, – сразу ответил купец – знал цену!

Ермак взглянул на Матвея – и тот весело подмигнул ему, мол: ну, атаман?!