– Ты? – хмуро пробурчал Ротнев.

– Я, – сказал Вадим.

Дверь Ротнев открыл и даже пригласил Вадима в квартиру, чему тот немало удивился.

В одной из комнат на ковре лежал открытый чемодан.

– Смотаться решил? – усмехнулся Вадим, кивнув на чемодан. – С моими деньгами?

Этого генеральный не ожидал. Но не смутился. Слава несильно ударил кулаком по стене и вздохнул.

– Это не твои деньги.

Умница, не стал спрашивать, откуда Вадиму известно про настоящую бухгалтерию.

Впрочем, тайны всегда раскрываются, если у кого-то есть желание их раскрыть. Вадим постарается, чтобы у компетентных органов такое желание возникло.

Да он и сам бы давно уже докопался, если бы повнимательнее следил за делами в Гелиной фирме.

– Это не твои деньги, – повторил Ротнев. – Все официальные доходы, по контрактам, оформлены честно.

– Не все! – перебил Вадим. – Прибыль должна быть другой.

– Ну, пусть не все, – усмехнулся генеральный. – Я брал себе процент.

– Ты меня обворовывал!

– Да ладно!

Вадиму захотелось съездить кулаком по ненавистной роже.

– Любой на моем месте делал бы то же самое.

Не любой. Вадим никогда не брал незаработанных денег. И Геля не брала.

– Я тебе верил.

Это прозвучало жалко и глупо.

– Ну и зря! Больше никому не верь, – засмеялся Вячеслав и неожиданно добавил: – Даже своей жене.

– Мою жену мы обсуждать не будем! – Вадим потоптался и сел на пуфик. – Мы будем обсуждать те миллионы, которые ты отмывал через фирму.

– Забудь об этих деньгах, – посоветовал Ротнев. – И никогда не вспоминай, если хочешь остаться живым. Я вот хочу, и поэтому ничего обсуждать не буду.

Он не боялся Вадима. У него были сильные покровители. Вернее, подельники.

– Послушай, Вадик… Я не сам организовал… большой бизнес. – Хорошая формулировка, мысленно похвалил Вадим. Большой бизнес. Лучше не скажешь. – Не я создал систему, при которой средства выводятся за рубеж. И не моя вина, что я живу при этой системе. Мне сделали предложение, от которого не отказываются. Я еще пожить хочу. И ты на моем месте не отказался бы.

Кто сказал, что мафия рулила только в девяностые? Мафия рулила, рулит и будет рулить всегда.

Она будет рулить до тех пор, пока находятся желающие поучаствовать в мафиозных делишках.

– Мы сейчас поедем в прокуратуру, – вздохнул Вадим.

– Прокуратура сегодня работает? – засмеялся Ротнев. – Сегодня воскресенье.

Вадим не знал, работает ли по воскресеньям прокуратура. Он только знал, что не отстанет от мерзкого предателя.

– Разберемся.

Нет, ему только показалось, будто Ротнев его не боится. Губы у него дрожали, а руки сжимались в кулаки.

– Ты меня заказал, и я это докажу! – Вадим поднялся. Они были одного роста, но Славка был так жалок, что Вадиму казалось, он смотрит на генерального сверху вниз.

– Что?! – отпрянул Ротнев. – Ты спятил? Обкурился?

– Ты же понимал, рано или поздно я докопаюсь до левых договоров. Я один был тебе опасен, Геля не в счет. И до хозяев твоих я мог докопаться.

– Вадик! Послушай! – голос у Ротнева сорвался, сделался тонким, как у истеричной бабы. – Это не я! Ты в своем уме?!

Вадиму сделалось душно, он расстегнул куртку. Ротнев вор и мелкий пакостник, но он не убийца. Или очень хороший актер? И все это лишь спектакль для отвода глаз?

– Мы сейчас поедем в прокуратуру. Должен быть какой-нибудь дежурный прокурор. А нет, поедем туда завтра. Но ты все время будешь у меня на глазах.

– Мне нужно съездить к теще. Она болеет, и я поеду к ней, нравится тебе это или нет!

Слава снова ударил кулаком по стене. Вадим не знал за ним такой привычки.

– Поехали, – усмехнулся Вадим. – Я не возражаю. Не поехать к больному человеку великий грех.

Убежать от него Ротнев не пытался. Ехал небыстро впереди, Вадим следом.

Он совсем забыл о Кате в это утро, а сейчас вспомнил.

У него появилось неожиданное и странное предчувствие, что время кончается и он может не успеть сделать нечто очень важное.

Стоя перед очередным светофором, Вадим достал телефон и набрал Алфёрова. Ему хотелось сказать бывшему другу, что Катя… Катя не такая, как другие женщины, она честная и искренняя и от этого беззащитная.

Беззащитной она могла казаться только ему, но об этом Вадим не думал.

Алфёров пошлет его куда подальше, но поговорить с ним Вадиму хотелось.

Глупо, правда, обсуждать такие важные вещи по телефону, и он решил с Никитой встретиться, когда освободится.

Геля начала волноваться, когда Вадим не появился, чтобы отвезти Павлика в бассейн. По давно сложившейся традиции по воскресеньям в бассейн с сыном всегда ездил Вадим.

Геля достала телефон. С раздражением увидела, что аппарат отключен – она забыла его зарядить. Она – и забыла зарядить телефон! Раньше Геля только с усмешкой поводила плечами, когда такое случалось с Вадимом.

Геля сунула телефон в зарядку, потом несколько раз позвонила мужу, замирая от противного предчувствия. Вдруг Слава рассказал Вадиму про их роман и муж больше не хочет Гелю знать. Вероятность мизерная, Ротневу лишние неприятности ни к чему, но все равно совсем отбросить неприятную мысль было трудно.

Телефон Вадима был недоступен.

– Павлик, собирайся! – крикнула Геля. – Собирайся, а то опоздаем.

– А папа? – насупился Павлик, выглянув из своей комнаты.

– Папа занят, – как можно равнодушнее объяснила Геля.

– Мам, – тревожно посмотрел на нее сын. – У папы неприятности закончились?

– Павел! – Геля сурово сжала губы. – Не придумывай глупостей! У папы нет никаких неприятностей. Просто он сегодня занят.

Павлик скрылся в комнате, через минуту появился, таща по полу рюкзак. Геля терпеть не могла, когда сын волочил рюкзак, как будто это были санки.

Сейчас Геля постаралась этого не заметить. Отвела глаза, нетерпеливо постучала пальцами по тумбочке в прихожей.

И неожиданно похолодела от нелепого мрачного предчувствия, что больше никогда не увидит Вадима и даже не узнает, что с ним случилось.

Она превращается в истеричку, и это недопустимо.

Геля снова набрала мужа и снова услышала механический голос: «Аппарат вызываемого абонента находится вне зоны доступа».

– Ты папе звонишь, да? – Павлик застегивал куртку.

– Да, – кивнула Геля и поторопила сына: – Пойдем, а то действительно опоздаем.