– Плывёт, плывёт!

– Ну, что там кроме дерьма может плыть? – Хотя снисходительно у майора не получилось, потому что из вертолёта всё же вылетел пулей. Отобрал бинокль, стал рядом.

– Где?

– Левее.

– Ага. А посудина-то не военная.

– Я её узнал. Яхта под амерским флагом. Частник, – пояснил штурман, – когда мы проходили западнее архипелага Бисмарка, её обогнали на левом траверсе.

– На палубе пусто вроде, но оно и понятно, с утра-то, – пока вяло констатировал майор, – площадочка там вертолётная на корме…

В головах и в воздухе завитал, напрашиваясь, нетривиальный ход. Летёха тот еще живчик, даже стал нетерпеливо переминаться, как при сдерживаемой малой нужде, и, не дождавшись, когда, наконец, командир разродится мыслью, предложил:

– Командир, надо решаться сейчас…

– Что? – Пока ещё не выпускал наружу явное Харебов. – Что ты имеешь в виду?

– То же, что и ты, – с плотоядным азартом улыбнулся штурман, – оседлаем эту «гражданочку» и на ней практически до самой Камрани, а?

– Подумать и продумать надо. Диапазон прослушать – вдруг вояки амерские поблизости. Далеко она не уйдёт – на «вертушке» мы её в два счёта нагоним.

– Они пока сонные. На мостике наверняка вперёд по курсу только пялятся. А мы со стороны кормы, неожиданно – раз! И уже на четыре точки! Только решать надо быстрее! На таких яхтах имеют место быть бля… э-э-э… ляди… э-э-э… леди, короче. Пока они спят, но солнышко припечет, и выползут на палубу в купальниках. Тогда неожиданно на голову не свалимся. Вдруг успеют «sоs» кинуть или ещё чего!

– А с чего ты про баб взял?

– Я с сигнальщиками разговаривал. Он и говорил, что блондиночку на баке тогда на этой яхте рассмотрели.

– Не заливают? Пацаны молодые, им русалки сисястые и в дельфинах мерещиться будут… Хотя какого… – неожиданно быстро перешёл Харебов. – Мне нравится эта авантюра!

Быстро скинули маскировку. Запустили движки, прогревали. Штурман возился с приёмником. Лопасти медленно поползли по кругу, набирая взмахи.

– Как будем?.. Импровизация? – не терпелось лейтенанту.

– Эфир!?

– Вроде тишина. Относительная. Близких передатчиков не поймал. Так как?

Харебов бегал глазами по полусфере показаний приборов, заученно щёлкал тумблерами:

– А ты как планировал?

– Заходим с кормы, быстро садимся. Я выскакиваю и из РПГ по антеннам…

– Да ты варвар! – Вытаращился майор. – На хрен – твой РПГ. Садимся, хватаешь «укорот» и бегом на мостик… Штиль – «камов» не соскользнёт. Поэтому я следом за тобой. Точнее, радиорубку искать.

– Да какая там радиорубка, – скептически отреагировал лейтенант, – там, скорей всего, всё централизованно и примыкает к мостику.

– Сколько на такой яхте может быть экипажа?

– Из экипажа – пара человек за глаза. Она же практически вся автоматизирована. Тем более моторная. – Увидев сомнение в глазах командира, лейтенант быстро оправдался: – Я увлекался этой бедой. Знаю. Хоть это корытце и прошлый век, но богатенькая с виду…

– Ну, что? Становимся на шаткую тропу пиратства? – риторически вымолвил Харебов, выбирая ручки на взлёт.

Машина затряслась в предподъёмном режиме. Поднялась песочная пыль, закручивая вихри.

Майор запоздало подумал, что теперь машину, возможно, и не придётся бросать. И рачительно посетовал, что не оказалось времени полить водичкой взлётную площадку, и острый коралловый пескоструй сечёт лопатки компрессора.

Оторвались, скакнув метров на пять, и снова скользнули к воде.

Заходили с бреющего, сделав крюк, чтобы исключить любую возможность кого-то там, на мостике «гражданки», увидеть боковым зрением незваных гостей. Хотя возможно, все эти ухищрения были и напрасны. Но эфир молчал на международных, аварийных и прочих частотах.

Харебов уверенно вёл машину, наставляя лейтенанта совершенно спокойным голосом, словно каждый день захватывал яхты:

– Смотри! Крыльев с мостика вроде нет. Удачка! Как думаешь, видеокамеры у него на корме есть? Думаю, вряд ли – это ж прошлый век. Значит, услышав вертолет, быстро не отреагирует. А услышит он нас обязательно! Ты готов? Автомат держи на предохранителе, а то сдуру завалишь кого-нибудь…

– Так это ж американцы! – возмутился лейтенант. – У них дробовики и всяких пистолей-пакостей навалом.

– Тогда на «одиночный» поставь, – уступил командир, – и аккуратней там. Всё! Приготовься! Садиться буду быстро, возможно слегка жестковато. Оружие не оброни.

Догнать посудину, естественно, оказалось проще простого. Шли исключительно над самой водой, почти оседлав кильватерную полосу – финишную прямую.

Походило на прыжок с неба на палубу – быстро, почти не зависая над площадкой… касание – лей выскакивает!

Зажигание на «стоп»… «калаш» в лапу… не десантник, но покидал машину сотни раз. Короче, процедура привычна и экономна в движениях! Невольно на инстинкте пригибаясь под ротирующими лопастями…

Впереди – приоткрытая дверь в торце полубака… трапик – наверх… коридор – метры прямо… налево – дверь… ага – мостик со всеми штурвально-компасными атрибутами… и – картина «приплыли»: летёха с «калашом», застывший мужик в белом капитанском, с побелевшим лицом, такой – в возрасте. Аж неудобно стало за свой «гоп-стоп».

В общем, до неверия всё прошло удачно! Но!!! Но так ещё бы, если из экипажа яхты – один пенсионер да две бабы! Которые, кстати, дрыхли внизу в прекрасно шумоизолированных каютах… что тарахтелку «камова» и не слышали.

Харебов понимал, что действовать надо жёстко, особенно на первых пора́х. «Старого» обыскали, связали, экспресс-допросили (верить не верить, действительно ли мужиков так мало на борту?) и заперли в мужском гальюне.

Сразу надо было сделать немало: проверить помещения на наличие людей, оружия, принайтовить вертолёт и зачехлить от постороннего (военно-американского) взгляда.

Глянули показания эхолота… вроде никаких рифов поблизости не намечалось, но всё равно – яхту на дрейф.

Буйно-крутой летёха уже замахнулся прикладом на невинную хрупкую приемо-передающую аппаратуру, но Харебов остановил – электронику аккуратно (без варварства) привели во временную и легко исправимую негодность. Что оказалось правильным решением, как выяснилось потом.

И погнали – прошлись по помещениям, осторожно осмотрели, заглядывая в каюты, спустившись в МО, кладовые и прочие подпалубные отсеки.

Старик-кэп не соврал, кроме него и баб на яхте никого не оказалось.

– Чисто! – доложил возбуждённо сопящий лейтенант и блудливо замозолил глазами с дурной улыбкой. – Там действительно из одной каюты голоса девок! Ничего так, приятные… интересно – симпатичные? Ломиться не стал, пусть воркуют пока… Двери у них тут наружу открываются, так я подпёр хренью какой-то.