– Сомневаюсь, – вздохнула Эрика. – Но если кто и изменился, так это ты. Никогда не видела тебя такой просветленной. Что-нибудь произошло?

Сара помедлила с ответом, потом призналась:

– Да, произошло нечто чудесное. Но я не хочу говорить об этом. По крайней мере пока. Мне хочется утешить тебя, бедняжечка. Насколько я могу судить по твоим письмам, все это было для тебя очень нелегко. Но вместе с тем и прекрасно.

– Письмам?

Эрика поморщилась. Она отдала Саре письма, написанные на «Бесстрашном» и на острове, но оставила у себя те, которые написала в последние дни на «Ночной звезде», потому что они могли открыть слишком многое. Только теперь она сообразила, что и первые письма содержали нескромные подробности ее отношений с Маккалемом.

– Я была польщена твоим доверием и благодарна тебе за то, что ты посвятила меня в свое приключение, – продолжала Сара. – Садись на кровать и расскажи мне все. Я хочу это услышать.

– Я в течение нескольких часов изливалась Джеку, – сказала Эрика с жалобной улыбкой. – Если в твоей жизни что-то произошло…

– Если в моей жизни что и произошло, то лишь благодаря тебе, – пылко проговорила Сара. – Если бы ты не убедила меня написать мистеру Брэддоку, я так и шла бы по жизни, думая, что каждый мой день похож на все остальные. Но ты вселила в меня надежду. Если я и выгляжу, как ты утверждаешь, «просветленной», то причиной тому твой подарок. Ты можешь представить, насколько я тебе благодарна?

– Сара… – Эрика с трудом изобразила на лице улыбку, лихорадочно соображая, не забыла ли она изъять из переданных Саре писем те, в которых ее отношения с Дэниелом изображены во всех деталях. – Если ты полагаешь, что капитан Маккалем может стать хорошим мужем для тебя…

Взрыв смеха прервал ее исповедь.

– Да ну же, Эрика, я вовсе не так романтична. Это я предоставляю тебе. Я говорю о надежде, а не о любовной истории.

– О надежде?

– Да. – Голос гувернантки понизился до взволнованного шепота. – Я почти утратила ее. Сказать по правде, я не раз думала покончить с собой…

– Сара!

– Не волнуйся, милая Эрика. Благодаря тебе у меня больше нет подобных мыслей. Теперь я понимаю, что не должна прибегать к таким, ну, к таким радикальным мерам, чтобы обрести покой. И все потому, что ты со свойственной тебе проницательностью угадала гений мистера Брэддока.

Эрика снова поморщилась, припомнив слова Джека о том, что попытки устроить личную жизнь Сары безнадежны, так как она «тронутая». Неужели это правда? Говорит какую-то чепуху, признается, что думала о самоубийстве…

– Ты меня пугаешь, Сара! – выпалила она. – Какое отношение имеет Рассел Брэддок к обретению покоя?

Карие глаза Сары широко раскрылись от волнения.

– Я считала, что ты поймешь это как никто другой. Кроме мистера Брэддока, ты единственный человек, истинно верующий в чудеса.

Эрика подошла к подруге и ласково обняла ее.

– Я все еще верую в чудеса. И в надежду тоже. Особенно для таких удивительных людей, как ты. Но объясни мне, на что ты надеешься, Сара? Я чем-нибудь могу тебе помочь?

– Ты уже помогла. Мне очень дороги твои письма, Эрика. Можно мне оставить их у себя? Они будут моим истинным и самым большим сокровищем.

– Разумеется. – Эрика ощутила некоторую неловкость оттого, что ее легкомысленные откровения так много значат для Сары. Но в то же время почему бы и нет? Гувернантка никогда нигде не бывала. Она измучена своей трагедией, обречена на подчиненную роль в жизни. А благодаря этим письмам она заглянула в мир Эрики, полный фантазий, широких возможностей и уверенности в себе. Даже это глупое письмо о волосах у Дэниела на груди… У Эрики оно могло бы сейчас вызвать слезы на глазах, но для Сары оно, вероятно, имеет дерзкий и возбуждающий смысл. – Я настаиваю, чтобы ты оставила их у себя. Ведь я писала тебе, верно?

– Я этого никогда не забуду, – со вздохом произнесла Сара. – А те, которые предназначались твоей матери и мистеру Брэддоку, я отправила почтой.

– Что-что?

– Я их не читала, – поспешила заверить Эрику гувернантка, – но могу представить, о чем в них идет речь.

– Можешь?

– Ты хотела бы посоветоваться, что тебе делать теперь, когда вы с капитаном поссорились. Но ты не нуждаешься ни в чем, кроме советов собственного сердца, Эрика. Все ответы ты найдешь в нем, если пожелаешь к нему прислушаться.

Эрика с внутренним содроганием подумала о том, что Сара сейчас начнет безудержно восхвалять достоинства Джека. Гувернантка всегда верила в их брак и, увидев сегодня днем Эрику в слезах, разумеется, тут же невзлюбила капитана Дэниела Маккалема.

– Ты считаешь, что я должна дать Джеку еще один шанс?

– Мистеру Райерсону? – Сара побледнела. – Я говорила о твоем морском капитане. Я надеялась… О, все это так сложно, не правда ли?

Эрика наклонила голову. Ее по-прежнему тревожила странная, даже болезненная исповедь Сары. Пожалуй, ее собственные заботы стоит отложить на дальнейшее.

– Знаешь, что я думаю, Сара? Нам с тобой надо проводить побольше времени вместе и поговорить о тебе – для разнообразия. Мои проблемы себя более чем исчерпали, ты согласна?

– Ты и так уже сделала для меня невероятно много, – со вздохом возразила Сара. – Мне больно видеть тебя с красными от слез, опухшими глазами. А сейчас тебе необходимо выспаться. Уверяю тебя, завтра ты на все посмотришь иначе.

Эрика кивнула и, крепко обняв Сару, тотчас отпустила.

– Завтра мы поговорим о твоем будущем. У меня прямо-таки десяток идей на этот счет.

– Чудесно сказано. Доброй ночи, Эрика.

Уже от двери Эрика обернулась, намереваясь сказать подруге еще несколько утешительных слов, но та уже сидела за своим письменным столом, погруженная в письма Эрики, словно бы заворожившие ее.

Интересно, чем? Быть может, тем, что какой-то незнакомый Саре человек по-настоящему полюбил Эрику, и теперь надежда Сары на чудеса укрепилась? О, если бы это было правдой! Эрика со вздохом затворила за собой дверь и направилась в комнату для гостей лелеять свое разбитое сердце.

Дэниел начинал презирать пивную «Черная башня» скорее всего потому, что это заведение находилось в Салеме, всего в одном дне пути от того места, где обитал Райерсон, Однако по причинам, непостижимым для обозленного капитана, Шон Линч нарадоваться не мог на это заведение, а если говорить точнее, на краснощекую официантку Бетси.

Это казалось особенно неуместным в свете недавнего отказа Дэниела от матримониальных намерений. Разумеется, все происшедшее между ним и Эрикой, чем бы оно ни кончилось, могло подогревать Шона, ибо сама атмосфера на «Ночной звезде» все еще сохраняла отсветы их пламенной страсти.