– Ты все объяснила очень ясно, Эрика. Должен ли я приказать моему кучеру отвезти тебя домой?

– Домой? – Эрика вытерла глаза и трагически всхлипнула. – Там нет ни души, Джек. А мне нужно плечо, на котором я могла бы выплакаться.

– Я скорее мишень, нежели плечо.

– Мне так тяжело. – Эрика упала ничком на диван и зарылась лицом в ладони. – Сердце мое разбито. Ты даже представить не можешь, как это ужасно.

– Не могу? До тебя не доходит, что и мое сердце разбито? Я только что узнал, что любимая мною женщина вступила в любовную связь с каким-то моряком…

– Мы не вступили в любовную связь! Мы просто влюбились друг в друга. То есть я считала, что это так.

– От этого мне намного легче. – Джек с кривой усмешкой покачал головой и уселся за свой письменный стол. – Ты хотя бы прислушиваешься к тому, что говоришь, дорогая? Ты знаешь этого человека меньше двух недель, но вообразила, что это и есть величайшая любовь твоей жизни. И ты ожидаешь, что я стану выслушивать подробности? Я, человек, любивший тебя преданно и верно в течение двух лет, не позволивший себе даже голову повернуть в сторону другой женщины!

Пристыженная, Эрика встала, подошла к нему и обняла за шею.

– Очень мило и трогательно сказано. Но, дорогой Джек, ты и понятия не имеешь, что значит влюбиться по-настоящему. Я и сама не знала, пока не встретила Дэниела. Я только надеюсь, что у тебя это пройдет более гладко, чем у меня.

– Наверное, я не могу любить тебя так, как ты того желаешь, но тем не менее это любовь. Иначе зачем бы я стремился к браку вопреки тому, что узнал от тебя?

– Ты все еще хочешь на мне жениться?

– Боюсь, что так.

Эрика взглянула на него со строгим осуждением.

– Выходит, ты просто не слышал ни одного моего слова! Любовь – это нечто огромное и разрушительное. Она изменяет все – твои надежды, твои мечты, твои чувства. Это не просто соглашение, заключенное между двумя привлекательными друг для друга людьми. – Эрика погладила Джека по щеке и вздохнула. – Однажды ты это поймешь. И сказать по правде, тебя это потрясет больше, чем меня, потому что перевернет твой маленький упорядоченный мирок вверх тормашками. Ты не сможешь рассуждать здраво, а тем более читать свои гроссбухи. – При одной мысли об этом Эрика улыбнулась – впервые с тех пор, как покинула шхуну. Потом она вспомнила, какую боль может причинить любовь, и обняла Джека, как бы защищая его. – Бедный Джек. Надеюсь, любовь не разобьет тебе сердце.

– Рискуя повториться, скажу, что мое сердце уже разбито.

Эрика уселась к нему на колени.

– Я понимаю, – заговорила она, – ты считаешь, что так оно и есть, но настанет день, когда ты полюбишь по-настоящему и тогда скажешь себе: «Эрика была права. Это огромное, невероятное чудо и огромное страдание». – Она снова погладила его по щеке и ласково добавила: – Желаю тебе этого от всей души.

– Страдания?

Эрика рассмеялась – то ли грустно, то ли сочувственно.

– Ты видел, как капитан поцеловал меня, когда ты ждал на причале?

– К счастью, не заметил.

– О, Джек! – Эрика покачала головой, сильно огорченная. – Как же ты мог не заметить? Мы это проделали специально для тебя, чтобы ты знал, как нужно целовать свою нареченную.

– Вот как? – Джек посмотрел на нее с надеждой. – Так ты все-таки хочешь, чтобы я целовал тебя? Это в известной мере вдохновляет.

– Нет, глупый. Я хочу, чтобы ты так целовал свою будущую невесту. Ну, почти так. Это было не самое высшее достижение капитана Маккалема, – заметила она задумчиво.

– Он ублюдок.

– Да, – согласилась она. – Очень верное определение для него. Я почему-то не понимала этого. Просто удивительно почему.

– Потому что ты злилась на меня за то, что я за тобой не приехал, и хотела дать мне урок. Потому и позволила ему увлечь тебя. Это нетрудно понять, дорогая. И ясно, что то была моя вина, во всяком случае, отчасти. Я прошу у тебя прощения. – Джек прижался носом к шее Эрики. – Может, поцелуемся и помиримся?

Эрика вздохнула и встала с его колен. Вдобавок ко всем тяжелым переживаниям сегодняшнего дня еще и это немыслимое предложение. Раньше, когда Джек вот так прижимался носом к ее шее, у Эрики дрожь пробегала по спине. А сейчас ничего подобного. Разве недостаточно, что Дэниел разбил ее сердце?

– Не стоит, Джек. Думаю, мне надо поскорее лечь в постель.

– Здесь?

Она взглянула на него с обидой.

– Ведь ты только что признался, что это твоя вина. И хотя это не вполне верно, мне вовсе не хочется быть одной в нашем ужасном, огромном доме. Отец умер, мама в Париже, и в доме так пусто. Могу я остаться здесь?

– Конечно. Оставайся сколько захочешь. – Он помолчал и спросил негромко: – Как ты сама считаешь, это надолго?

– Джек!

– Прекрасно! Дни я буду проводить у себя в офисе, а по ночам слушать, как ты рыдаешь. Чувствуй себя как дома.

– Доброй ночи, милый Джек! – Эрика чмокнула его в щеку. – Я так рада, что ты встретил меня и выручил, когда капитан Маккалем от меня отвернулся. Если бы ты только приехал за мной пораньше… – Она осеклась, заметив, каким обиженным стало выражение лица у Джека, и поспешила добавить: – Я только загляну еще разок к Сape – ненадолго. Я провела с ней не больше пяти минут, она была так занята с девочками, но сейчас они, конечно, уже спят.

Джек кивнул с явным облегчением, и Эрика благодарно улыбнулась ему. Он был таким милым в экипаже, хотя она сразу дала ему понять, что любовные авансы ни к чему. И целых десять часов после этого он слушал ее рыдания, жалобы и сетования. Одного этого было достаточно, чтобы она пожалела о том, что уехала на Карибское море. Возможно, если бы она не сделала этого, они с Джеком были бы счастливы друг с другом, как и предполагалось.

Но она уехала, и со многих точек зрения это было к лучшему. Впрочем, нет смысла требовать, чтобы Джек это понимал.

Эрика быстро взбежала по лестнице и постучалась к Саре, открыв дверь только после того, как та отозвалась и пригласила ее войти.

– Сара? Можно к тебе?

– О, Эрика! – Сара тотчас встала из-за своего письменного стола и подошла к ней. – Бедная моя подружка! У нас с тобой не было возможности поговорить толком, но Мэри и Джейн просто засыпали меня вопросами о тебе и о твоем мрачном настроении.

– Не могу представить, что ты им сказала, но все равно спасибо. Я просто не могла притворяться веселой.

– Им ужасно тебя не хватало, и мне тоже. А мистер Райерсон был невероятно брюзглив, что ему вообще-то совершенно несвойственно. Тебе это должно польстить, – добавила Сара не без лукавства. – Я считаю, что это была та самая ревность, вызвать которую ты так в нем хотела.