Хотя жарка мяса или колбасок не самая большая хитрость, у барбекю, как правило, орудуют мужчины. Жар, исходящий от гриля, открытое пламя, брызги от жарящихся продуктов – все это удел представителей мужского племени. Здесь они обмениваются рецептами, советами, облачаются в защитные кожаные фартуки и рукавицы и священнодействуют над мясом.

Каждое лето Вен Ли отмечает 4 июля в окружении друзей, таких же, как и он, выходцев из Азии. «Наша подруга Анжела, как последняя рабыня, целый день проводит на кухне, готовя гамбургеры, равиоли на пару и кюфту, – рассказывает Ли. – Мы сами разработали рецепт коктейля, который как нельзя лучше подходит к нашим блюдам. Как правило, к концу дня мы все в приподнятом настроении!»

Из всех американских праздников 4 июля по праву считается самым общенародным. Религиозные разногласия (как на Рождество, Пасху или Седер) остаются за его рамками, ему не свойственны ритуалы как, например, выражение благодарности в День благодарения, требуется только чуточку патриотизма, хорошая дружеская компания, много мяса, которым наедаются до отвала, картофельный салат и много алкоголя.

И тогда уже не имеют значения ни бюджетный дефицит и банковский кризис, ни войны в Ираке и Афганистане. После сверхдозы ободряющего кетчупа и целой горы капустного салата все приходят в восторженное состояние и гордятся тем, что они американцы.

Брита Пунш от Ника Атанаила

Пунш носит такое название, потому что его готовят в восемнадцатилитровых кувшинах производства знаменитой фирмы Brite, изготавливающей всем известные фильтр-кувшины для воды. Ник только на третий раз соблаговолил дать мне точный рецепт, так как каждый раз, когда он его готовил, он, по его словам, нетвердо держался на ногах.

1 л тройного сухого ликера Triple sec

1 л светлого рома

1 л темного рома

20 мл ликера «Малибу»

20 мл апельсинового сока

3 л смеси фруктовых соков

Свежие фрукты

А теперь можете танцевать на столе!

M & M коктейль от Вен Ли и Мей

Мей нам объяснила: «Это коктейль в американском духе, потому что текила мексиканская, имбирный ликер французский, а кориандр – китайского происхождения.

Итак, за ваше здоровье!»

Смешайте в равных пропорциях текилу, имбирный ликер и сок гуаявы. Добавьте сок трех лимонов, украсьте веточкой свежего кориандра.

Нет, конечно, это не концерт для скрипки Вивальди. Four Seasons – это величественная и мощная симфония, которую каждый день играют на 99 East 52nd Street в престижнейшем ресторане, расположенном в не менее престижном здании Сигрем-билдинг. В городе, в котором все меняется быстрее, чем Опра Уинфри успеет сделать шаг, Four Seasons продолжает оставаться эпицентром пауэр-ланчей. История утверждает, что именно в этом ресторане изобрели chopped salad,[175] который стал обязательным атрибутом любого делового завтрака сильных мира сего, пришедших в ресторан обсуждать свои проблемы. Преимущество чоппед салата заключается в том, что тот, кто его ест, может одновременно слушать, говорить, отвечать на вопросы, делать заметки одной рукой, отправляя другой в рот салат, и даже не смотреть при этом в тарелку. Именно здесь, в этом ультрашикарном ресторане, в который превратился изначально обычный кафетерий, начиная с 1959 года, встречаются владельцы предприятий, финансовые воротилы, влиятельные политики и бизнесмены. Список постоянных клиентов напоминает Боттэн, справочник аристократических фамилий и видных деятелей государства. Президенты Goldman Sachs, Citigroup, New York Daily News, бывшие и нынешние, известные ведущие телеканалов, послы, торговцы оружием, знаменитые адвокаты, бывшие президенты США, госсекретари – короче говоря, здесь бывает весь цвет общества.

Войдите в ресторан со стороны 53-й улицы, поднимитесь по мраморной лестнице в отделанный деревянными панелями зал, декорированный Филипом Джонсом в свойственном ему стиле ар-деко. Справа от вас находятся квадратный бар и легендарный гриль-холл. Это то место, где нужно побывать, и где вас должны заметить. Здесь все дышит роскошью и богатством. И никакого снобизма. Все проникнуто чинным спокойствием и благородством и абсолютным неприятием ячества. Скромность и сдержанность являются главными достоинствами в Four Seasons. Алекс фон Биддер, очаровательнейший, прекраснейший, элегантнейший и скромнейший владелец ресторана, утончен и изыскан, как итальянский принц, и, как швейцарская гвардия, охраняющая Ватикан, умеет оставаться в тени. Хотя в то же время слащав, как фиалковая пастилка, и болтлив, как парижская консьержка.

Four Seasons – это идеальная декорация для разыгрывающихся здесь драм, политических триллеров, а иногда и трагедий мирового масштаба. Содержимое тарелок никого не интересует, сюда приходят не для того, чтобы поесть и подкрепиться. Сюда приходят, чтобы ввязаться в схватку, вести тайные переговоры, устраивать заговоры, ссориться, мириться, отмечать заключение сделок и союзов, смаковать горечь поражения. И какие бы блюда ни заказывали, будь то обычный салат, жареный морской язык «мёньер» или запеченные крабы по цене 46 долларов, на исход разыгрывающихся сценариев они повлиять не могут. А цены являются самым гастрономически корректным способом объяснить партнеру: «Да пошел ты!..» И стоимость блюд на самом деле никого не интересует, потому что все оплачивают компании.

Обед или ужин в Four Seasons – это, кроме того, способ продемонстрировать и подтвердить свой статус, давая понять окружающим, что, несмотря на кризис, у тебя все хорошо. Преступники и мафиози в белых воротничках приходят сюда, чтобы пообедать в последний раз перед тем, как отправиться в тюрьму. И здесь же пройдет их первый завтрак по возвращении на волю. И можно с уверенностью утверждать, что они всегда являлись частью этого мира.

И у каждого из представителей этого мира свои привычки. Как только Пит Петерсон, основатель инвестиционной компании Blackstone Group и бывший секретарь Департамента торговли в правительстве Никсона (то есть министр торговли), появляется в ресторане и садится за «свой» стол, Алекс несколько фамильярным жестом обнимает его за шею. Зрелище вызывает недоумение: Алекс вешает ему на шею слюнявчик. Не салфетку, которую засовывают за воротник, а именно длинный и широкий слюнявчик, не похожий ни на что другое.