все было совершенно иначе. Это как рукопашный бой с применением ножевого … Противник прямо перед тобой, ты его чувствуешь … Видишь его сосредоточенное лицо … Его глаза, в которых плещутся ярость и Смерть … Тренированное тело действует практически на грани интуиции, а мысли уходят куда-то в сторону. Каждое неосторожное движение может стать для тебя роковым, и твое счастье, если во взгляде противника мелькнет растерянность или (о, чудо!) страх … Тогда, уже практически со стопроцентной уверенностью, ты можешь считать себя победителем! Но в битве, подобной этой, все немного иначе … Лишь на миг вкусив торжество победителя, ты оказываешься лицом к лицу со следующим противником, и уже через секунду сам можешь стать поверженным. А потом еще и еще … И так — до бесконечности …

Именно так бились сейчас внизу воины Хаоса и Тьмы с солдатами Светоча …Звон клинков, истошные крики раненых и умирающих … Отрубленные конечности и хлещущая из разгоряченных тел алая кровь, тут же темнеющая на земле. Отряды пехотинцев, насчитывающих по нескольку тысяч с обеих сторон, слились в одну ревущую и захлебывающуюся в собственной крови массу. Кто-то исполненный сумасшедшего ликования и восторга, смеялся, с плеча рубя все что только попадалось под руку. Кто-то бережно баюкая свою отрубленную руку, рассеянно пытался приставить ее на место и грязно ругался оттого, что у него ничего не получается … Кто-то (и таких было большинство) бился размеренно и спокойно, словно на тренировочном поединке. Глаза таких бойцов имели сонное выражение и вспыхивали огнем лишь в тот роковой момент, когда они ловили брешь в обороне противника. И тогда Сталь разила уже наверняка, а очередной солдат падал на залитую кровью землю. И умирал …

Я не знаю, сколько прошло времени, прежде чем на месте битвы пехотинцев остались лишь несколько десятков перемазанных в крови бойцов. Обширная часть долины была буквально выстлана телами мертвых и умирающих … Над полем боя повисла тяжелая, буквально осязаемая тишина, прерываемая лишь криками умирающих … Впрочем, это длилось недолго — уже через несколько мгновений пространство над долиной огласилось ревом какого-то духового инструмента со стороны армии Триданов и охотничьего рога парня в сверкающих доспехах пред рядами союзников. Уловив что-то знакомое в движениях этого рыцаря, я внимательно к нему присмотрелся — да, это был именно он — Каер. Тот самый лесничий, что некогда сопровождал меня, Лину и Лору на вершину горы Тали!

Получив этот приказ, конные отряды противостоящих сил медленно пришли в движение, постепенно увеличивая темп своих передвижений по мере того, как неприятель становился ближе. Теперь уже пространство исполнилось конского ржания, ударов тяжелых копыт о земную поверхность и звоном сбруй и легких конских доспехов. С немалым изумлением я осознал тот факт, что впереди конницы союзных войск с отведенным в сторону наизготовку мечом несся сам Эдгар Дарк! Он не уподобился тем предводителям, что руководят атакой, сидя в укрытиях и блиндажах. Воплощая своим обликом саму смерть, он без всяких раздумий летел прямиком на авангард армии Триданов. Развевающиеся полы его черного плаща придавали ему некое сходство с атакующим коршуном.

Когда союзной коннице оставались до противника считанные десятки метров, фланги ее неожиданно ушли в стороны, открывая проход к армии неприятеля тому самому, играющему багровыми всполохами, облаку, что я смог заметить ранее прямо за спиной у Владыки Тьмы. Словно вырвавшись из тесного плена, эта аномалия с огромной скоростью понеслась в сторону застывших от ужаса и неожиданности солдат Триданов …

В этот момент бешеный порыв ветра в мгновение ока развеял клубящуюся маскировку, а из-под нее вперед вырвались … Я невольно сглотнул слюну от ужаса … Да, прямо на конницу Светоча летели три или четыре десятка Странников Сумрака — тех самых загадочных воинов Запределья, с одним из которых мне пришлось схватиться непосредственно после того, как я только что попал в дебри этого многообразия миров. Подробностей той роковой схватки я, естественно, не помнил — каким-то непостижимым образом мне тогда удалось трансформировать свое тело в нечто, еще более ужасное, нежели сам Странник. Практически потеряв сознание и действуя лишь на уровне рефлексов, я победил его, о чем мне впоследствии поведала Лора …

Помнится, тогда моя сестра утверждала, что лишь считанные единицы среди посвященных имели честь лицезреть этих таинственных созданий. И, по ее словам, над ними не имели власти ни подданные Тьмы, ни сами хаосцы. Тогда, мать его, как же … Я был уверен в том, что это именно Дарк сумел собрать этих бродяг-одиночек вместе, как-то организовать их и притащить на поле боя. Больше некому … Ведь это именно он тогда направил этого хладнокровного убийцу по моему следу. И тогда лишь чудом нам с сестрой удалось выжить. Вернее, не чудом, а благодаря Искусству Алекса Грэйтса, до поры считавшегося экспертом в области применения Мощи …

Затаив дыхание, я во все глаза смотрел на то, как отряд непередаваемо огромных всадников приближался к застывшим в ужасе воинам Светоча. Оно и понятно — те ожидали, пусть и кровавой, но битвы с подобными себе, а никак не с вот этим вот гарцующим ужасом во плоти… И понятное дело, передние ряды конницы Триданов немедленно смешались. Лошади всадников Симбиоза наполнили окружающее пространство истошным ржанием, как будто тоже всем своим нутром чувствовали неизбежность ужасной смерти.

Я присмотрелся к отряду всадников, и уже знакомое мне липкое чувство страха заполнило меня без остатка … Безликие, со смещающимися и расплывчатыми очертаниями голов, скрытых глубокими капюшонами … С зияющими впадинами вместо глаз и оскалами иногда появлявшихся рядом с подбородком щелей, заменяющих рот … Воины Запределья были бесподобны! И, следует признать, производили именно тот эффект, что планировал привнести в эту страшную атаку Эдгар Дарк. Словно чудовищный зазубренный клин, они рассекли тело конного отряда Триданов. Размахивая своими трехметровыми (если не больше) клинками Странники в прямом смысле этого слова «выкашивали» конницу Светоча. Все это, грубо говоря, напоминало мясорубку — «мясо» совершенно не сопротивлялось, послушно превращаясь в фарш. От шока многие из солдат Тридана даже не попытались бежать или как-то защититься — они, словно каменные истуканы покорно принимали на себя разящие удары. Со стороны все это производило впечатление грандиозной «шинковки», производимой воинами — гигантами. Не только земля, но и сам воздух наполнился разбрасываемыми в нем конечностями, кишками и головами …

Когда я уже начал склоняться к мысли, что близится конец великой битвы, неожиданно пришел-таки в себя Эдэй Тридан. Не знаю, что именно он предпринял,